Прошел месяц. Миссис Притчард как-то примолкла, даже жаловалась реже. Словно смирилась с неизбежностью судьбы. Она лишь повторяла, как заклятие: «Голубая примула — предупреждение, голубая роза — опасность, голубая герань — смерть!» Она даже легла так, чтобы постоянно видеть букет бледно-розовой герани у своей кровати.
У всех нервы были напряжены, и сиделка дня за два до полнолуния стала просить Джорджа увезти миссис Притчард из дому. Мой друг не на шутку вспылил:
— Если даже все цветы на этой чертовой стене превратятся в синих дьяволов, от этого никто не умрет!
Но вот наступила роковая ночь. Миссис Притчард, как обычно, заперлась. Она была почти спокойна, даже как будто испытывала любопытство. Сиделке такое ее состояние не понравилось, она хотела было сделать укол, что-нибудь для поднятия духа. Но миссис Притчард отказалась. Думаю, в какой-то мере она действительно развлекалась всей этой таинственностью. Джордж держался такого же мнения.
— Пожалуй, — согласилась миссис Бэнтри. — Очарование есть и в страхе.
— На следующее утро колокольчик не звенел, хотя обычно миссис Притчард просыпалась около восьми. Подождав до половины девятого, сиделка постучала в дверь. Ответа не последовало. Она кинулась к Притчарду и настояла, чтобы немедленно взломали дверь. Так и сделали. Для опытной сиделки достаточно было одного взгляда на распростертое тело, чтобы понять истину. Для порядка она попросила Джорджа позвонить врачу, хотя было слишком поздно: миссис Притчард умерла не менее восьми часов назад. Флакончик с солями выпал из ее рук на простыню, а на обоях рядом с нею одна из розовых гераней превратилась в ЯРКО-ГОЛУБУЮ.
— Ужас, — сказала мисс Хелиер, испугавшись уже по-настоящему.
Сэр Генри нахмурился:
— И это все?
Полковник кивнул молча. Но его жена быстро проговорила:
— Газ.
— Какой газ? — спросил сэр Генри.
— Врач почувствовал слабый запах газа. Он обнаружил, что газовый кран в камине прикручен неплотно. Впрочем, настолько незначительно, что этому не стоило придавать значения.
— А мистер Притчард и сиделка ничего не ощутили, когда вошли в комнату?
— Сиделка нет, а Джордж да. Он вообще чувствовал себя неважно, но отнес это за счет потрясения. Во всяком случае не могло быть и речи об отравлении газом, запах был еле уловим.
— И на этом история кончается?
— Не совсем. Пошли разговоры. Слуги частенько слышали, как миссис Притчард обвиняла мужа в ненависти к себе и, не стесняясь посторонних ушей, кричала, что он был бы рад ее смерти. Пошли пересуды о том, что незадолго до смерти миссис Притчард упрекала мужа: он снова отказывался уехать из этого дома. Она даже будто бы сказала: «Когда я умру, все поймут, что вы меня убили!» И надо же случиться такому фатальному совпадению: накануне кончины жены Джорджа видели в саду, он разбрасывал лопатой средство для уничтожения сорняков. Более того, одна из служанок утверждала, что сразу после возни с ядохимикатами он отнес жене стакан горячего молока. Слухи ширились.
Не знаю точно текста медицинского заключения, но в нем была одна из тех туманных формулировок, которые столь мало объясняют: шок, приступ, кровоизлияние. Короче говоря, бедняжка еще и месяца не пролежала в земле, как было назначено вскрытие могилы и эксгумация.
— А я припоминаю, что результат оказался отрицательным, — заметил сэр Генри.
— История действительно загадочная, — сказала миссис Бэнтри. — Например, не обнаружили никаких следов Зориды. По тому адресу, где, предполагалось, она живет, ее никто не знал.
— Она возникла из голубого тумана, он ведь тоже бывает голубым! И растаяла в тумане, — важно сказал полковник.
— Кроме того, маленькая мисс Кэрстайрс, которая якобы рекомендовала ее, никогда о ней не слыхала.
Все недоуменно переглянулись.
— А что, мистер Притчард женился на мисс Инстоу? — спросила мисс Марпл совершенно обычным голосом.
— Почему вы спросили именно об этом? — вскинулся сэр Генри.
Мисс Марпл, как бы не понимая, широко раскрыла добрые глаза:
— Мне показалось это важным. Так они поженились?
Полковник отрицательно покачал головой:
— По правде говоря, мы этого ждали… Но вот уже полгода, как скончалась миссис Притчард, а создается впечатление, что их дружба врозь. Они почти не видятся.