Дед Егор невесело усмехнулся. Он собирался было мне что-то сказать, но тут во двор влетела синяя бабушкина машина, разбрасывая гравий из-под колес, она резко затормозила у самого крыльца, одним колесом вильнув по нижней ступеньке и завизжав тормозами. Из водительской двери выпал папа — поднялся на ноги, посмотрел на нас, закричал с таким отчаянием, что я весь сжался. Лицо у папы было красное, а губы — белые.
— Где Машенька моя? — крикнул он. — Кирилл, а ты..? Как же?… Ах ты…! — и он пошел на деда Егора, сжимая кулаки, во взгляде его была ненависть, я сжался и снова стал маленьким и испуганным.
Дед Егор поднял руку, папа резко остановился и упал на колени, замычав.
— Не надо! — крикнула бабушка, она выбралась из машины и стояла у крыльца, держа у груди младенца. — Дед Егор! Лотан седа но валаарис!
По ее лицу текли слезы. Ника проснулась и заревела, отчаянно и громко. Папа стонал, скреб скрюченными пальцами мрамор ступеней.
Дед Егор отвел от него глаза.
— Поднимайся, Кирилл, — сказал он мне и протянул руку. Рука была холодная и мокрая. — Иди в детскую, там жди. Юрий, и ты вставай. Хватит. Наташа, успокой Нику и завари-ка нам всем чаю…
Я брел по огромному пустому дому, как призрак. Наверное, мне следовало надеяться увидеть маму, звать ее, искать в длинных коридорах. Но я отчего-то знал, что ее здесь больше нет. Что ее вообще больше нет.
В детской я нашел свою потерянную книжку. Попугай Ара слетел и сел на крышу домика рядом. Я обнимал зайца Михаила, читал книжку, старался ни о чем не думать.
Домой нас отвезла бабушка.
Она резала овощи, чтобы сварить мой любимый суп с фрикадельками. Я сидел напротив — пустой, холодный, растерянный. Бабушка подняла глаза от доски и остро посмотрела на меня. Ее глаза были полны слез от лука.
— Можешь задать один вопрос, Кирюша, — сказала она. — Один. Больше мне не выдержать.
— Дед Егор — человек? — спросил я наконец. Про маму не мог спрашивать, вот не мог теперь, и всё.
— Во многие знания многия печали.
— У меня и так много.
— Тогда нет, Кирюша. Ответ мой — «нет».
И стала дальше резать лук, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
3. ПАПА
Бабушка прожила с нами до конца лета. Папа перестал ходить на работу и каждый день пил, иногда прямо с утра. Бабушка сильно с ним ругалась, потом перестала.
— Твое дело, Юрочка, — сказала она. — А только если в могилу тебе хочется, ты сделай как Маша. Хоть польза от тебя для семьи будет. Честь.
Папа поднял мутные глаза и рассказал ей, на чем вертел всю семью и ее честь.
— И я тебя не просил меня рожать, — сказал он зло. — Вообще ненавижу тебя за это.
— Ну Юра, тебе же уже не двенадцать лет, — всплеснула руками бабушка. — Ты же взрослый, сыночек мой, ты же отец…
На следующий день папа уехал. Бабушка сказала — вернется, когда починится. В сентябре ей нужно было возвращаться в Питер, Нику она забирала с собой, а меня не могла. Поэтому я отправился к родственникам — эти жили в просторном коттедже в Подмосковье и держали ездовых лошадей. Комнат в доме было много, но меня подселили к Грише, которого я когда-то видел в детской.
Гриша оказался не аутистом, а просто очень странным. Он подолгу рассматривал предметы и людей, склоняя голову к плечу, улыбался, игнорируя приказы перестать пялиться. Он был на два года меня старше, много читал, а писать не умел и не хотел учиться. Говорил Гриша плохо, будто все слова у него во рту пережевывались, выплевывались искореженными — но я его почему-то хорошо понимал. Еще у него все время подтекала слюна, он забывал ее вытирать.
Я скучал по маме и всегда спал со своим зайцем Михаилом.
— Похоже, будто у него запор, — прокомментировал Гриша мордочку зайца, напряженную в вышитом усилии.
Я собирался броситься на него с кулаками, но неожиданно расхохотался, Гриша подхватил, и мы катались по полу, смеясь до слез. Он не ходил в школу, был «на домашнем обучении», хотя никто его ничему не обучал — пока я был в школе, он сидел с книжками, а потом мы с ним играли, гуляли, перед сном подолгу болтали.
Были и другие дети — Димка, Ива, еще какие-то мелкие, все или намного старше нас, или сильно младше. Тетя Аня была молодой мачехой, пригревшей сироток от первого брака.