- Конечно, придет, очень любит он сестренок, - заверила дочь Вера Петровна. - Открою секрет: дедушка дал Пете денег, ездил он в центр, заказать им какой-то особенный торт.
- Ох... вот окунется снова в теплую обстановку, семейную, - может, сговорчивее станет, захочет домой вернуться... Давно бы пора! Как подумаю, сколько сил и времени дорога у него отнимает, - сердце кровью обливается!
- Положим, парень он крепкий, не это главное, - с укором посмотрела на дочь Вера Петровна. - Важно, чтобы между вами согласие восстановилось, и Петенька вновь обрел душевное равновесие, уверенность в будущем...
Степан Алексеевич с раннего утра поехал в автосервис, надеясь получить машину из ремонта, - нет, еще не готова; подумав, позвонил из телефона-автомата зятю. Михаил Юрьевич только что пришел и просматривал деловые бумаги у себя в кабинете.
- Миша, у тебя найдется для меня полчасика? Я тут недалеко, в автосервисе, могу подойти минут через двадцать.
Михаил Юрьевич с большим уважением относился к тестю; правда, тесного контакта у них не было - и профессиональные интересы разные, и характеры, и встречались редко, главным образом по семейным делам.
- Рад буду видеть вас у себя! Я еще часок задержусь в офисе, а потом должен уехать но делам. Уж не помню, когда вы здесь у меня были. Дорогу найдете?
- Безусловно! Помню, где ты находишься.
И действительно, Михаил Юрьевич как раз закончил работу с документами, когда с вахты ему доложили о приходе Розанова. Хозяин встал из-за стола, усадил гостя в мягкое кресло у журнального столика, расположился напротив.
- Кофе, бутерброды? А может, что-нибудь покрепче?
- Спасибо, Миша! Не голоден и не поболтать к тебе заехал, - вежливо отказался профессор. - Нам нужно серьезно поговорить.
Догадываясь, о чем пойдет речь, зять замолчал, приготовившись слушать, а Степан Алексеевич начал без околичностей:
Долго я не вмешивался, надеялся, вы со Светочкой сами быстро уладите нелепый конфликт с сыном. - Укоризненно покачал головой. - Это же ни в какие ворота не лезет!
Михаил Юрьевич молча слушал.
- Нам с Верочкой не в тягость, а в радость, что Петенька с нами живет, но это же нонсенс! Неужели у моей дочери и у тебя не хватает ума и сердца поладить с единственным сыном?
- Допустим; хотя я так не считаю. - Зять нахмурился, но держал себя в руках. - А что вы с Верой Петровной предлагаете?
- Да вот потому я и здесь. - Профессор старался говорить как можно мягче, чтобы не обидеть. - Мне кажется, у вас есть хорошая основа для компромисса. - Выпрямился в кресле и изложил свои соображения: У Пети к Даше - настоящее, глубокое чувство. С этим придется считаться, иначе примирение невозможно. Но и твои убеждения, забота о благе сына и семьи не менее важны.
- И как это совместить? - вырвалось у Михаила Юрьевича.
- Очень просто, - если ты исправишь свою ошибку, недопустимую для юриста. Ты забыл о презумпции невиновности.
- А если конкретно? - обиженно перебил зять.
- Нельзя никого осуждать, пока не доказана виновность. А ты заранее настроился против Даши, из-за этого и весь сыр-бор!
- Но дело зашло слишком далеко и надо было включить тормоза! попытался оправдаться Михаил Юрьевич. - Вот и пришлось действовать жестко.
- Как раз этого и не нужно делать! А больше доверять сыну - он ведь не давал повода в себе усомниться, - да и... уважать юридические законы, ты ведь профессионал, - добавил он то ли в шутку, то ли всерьез. - Тем более что Дашенька просто прелесть!
Михаил Юрьевич не нашел, что на это возразить, и тесть его так же уверенно заключил:
- Ты вовсе себе не изменишь, если внимательнее, теплее отнесешься и к сыну, и к его избраннице, получше познакомишься с ней и ее родными. А сам тем временем, - он сделал выразительную паузу, - очень деликатно, профессионально проверишь, коли находить нужным, все, что вызывает сомнения.
- А если они оправдаются, что тогда? - как утопающий за соломинку, ухватился зять за последний довод. - Ведь может быть поздно!
- Я же тебе говорю - больше доверяй сыну! - рассердился Степан Алексеевич и поднялся с кресла. - Ты же Петю знаешь: он нетерпим ко всякой лжи и обману. Сообщишь ему только железные факты. - Пригладил рукой свои густые, волнистые волосы. - Вот что: уйми свое самолюбие и сделай первый шаг - завтра же, на дне рождения Оленьки и Нади.
"Наверно, он прав - придется уступить сыну, - все еще испытывая душевную тревогу, подумал Михаил Юрьевич. - Что ж, не грех послушаться ученого педагоха". Проводил гостя до дверей и на прощание крепко пожал ему руку.
Детский сад, куда ходили юные княжны Юсуповы, в стандартном двухэтажном здании, имел отнюдь не престижный вид. Просторно, чисто, но обстановка скромная. Когда Михаил Юрьевич припарковал свой "сааб" у подъезда и вместе с женой вошел в холл, близнецы, как всегда, уже нетерпеливо ждали.
Оленька и Надя неплохо адаптировались здесь за прошедший год, но все же скучали по дому и бурно радовались, когда родители их забирали, тем более по случаю праздника. Дома почти все в сборе. Вера Петровна и ее младшая сестра Варвара уже накрыли праздничный стол и заканчивали сервировку: выглядело все, как всегда, великолепно; правда, чествовали детей - выпивки меньше обычного, зато каких только вкусностей здесь не было!
Старый профессор и Вячеслав Андреевич Никитин, с сыновьями-подростками, в ожидании, пока пригласят за стол, с интересом смотрели по телевизору "крутой" боевик. Не было только Петра, и Степан Алексеевич начинал уже беспокоиться: внук собирался сначала заехать к Даше Не случилось ли там чего? Совсем некстати, если это испортит Пете настроение перед разговором с отцом.
Петр не появился и после того, как приехали домой Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна с виновницами торжества. Пока девочек умывали и наряжали еще терпимо; но вот пришла пора садиться за стол, все проголодались и сердились на Петра, что опаздывает. Родственники знали, конечно, о его ссоре с родителями, и возможность нового конфликта и волновала, и портила настроение. К счастью, это длилось недолго, - хлопнула входная дверь, появился запыхавшийся Петр: с ходу бросился обнимать и поздравлять сестренок, вручил им огромную, таинственную красочную коробку - сказочный торт.