Капитан досадливо нахмурился - этого он не знал и предвидел осложнение.
- Какое еще убийство? В нем замешан Сычев?
- Скорее нет, чем да. Но Сычев о нем наверняка знает и может указать где спрятали труп.
- Сычев о нем ничего не говорил, но мы его и не спрашивали - ведь к делу это не относится.
Сальников выдержал паузу и твердо заявил:
- Хорошо, я согласен забрать свое заявление, но при одном условии: пусть Сычев скажет все, что знает об этом деле!
- Договорились! обрадовался капитан. - Выложит мне все - как на духу.
- Нет, я сам хочу его допросить не откладывая, - потребовал Сальников. - Это расследование ведет наше агентство.
- Понимаю. Нет проблем, - согласился капитан. - Сейчас я это устрою.
Капитан нажал на кнопку в столе, и сразу вошел конвоир. Он распорядился:
- Приведите задержанного Сычева!
Конвоир отправился выполнять приказание и вернулся с верзилой Сычевым, скованным с ним наручниками. Бросив боязливый взгляд на Виктора, верзила заискивающе обратился к капитану:
- Гражданин начальник! Вы же мне обещали за чистосердечное! А этого... мы тоже... по приказу хозяина... И пнули всего-то несколько раз...
С мольбой в глазах он посмотрел на Сальникова. Капитан тоже обменялся с Виктором взглядом и благосклонно произнес:
- Я свое слово держу! И пригласил пострадавшего, чтобы закрыть дело. Но ты должен сказать ему все. Иначе твое "чистосердечное" аннулирую!
- Если так - все скажу как на духу! - обрадовался Сычев. - Спрашивайте!
- Ты был охранником коттеджа, когда там убили невесту Бутусова, - не теряя времени задал вопрос Виктор. - Как это произошло и куда спрятали ее тело?
Вопрос им задан жестко - в лоб, и верзила растерялся, не решаясь открыть правду и не зная - как выкрутиться. Но сообразив, что Бутусов мертв и бояться ему некого, запинаясь, начал:
- Богом клянусь, я в этом не участвовал! Только стукнул хозяину, что его баба... с прорабом... Он и примчался... со своими быками. Это они ее... а кто... не видел. Правду вам говорю... Святой истинный крест!
Он перекрестился и, не выдержав напряжения, Сальников нетерпеливо его перебил:
- Понятно! Говори, куда спрятали труп!
- Точно не знаю... видел... ее потащили... в гараж... А оттуда...
вышли одни...
Потрясенный Сальников вскочил на ноги.
- Значит, она - в гараже! Говори уж до конца: ты ведь все там знаешь!
Бандит мучительно колебался, но все же решил открыть правду.
- Говорю же - я ничего не видел... Но там была... открытая опалубка под компрессор... Туда и закатали, наверно.... Больше некуда...
После признания Сычева события развернулись с калейдоскопической быстротой и уже к полудню на территорию коттеджного поселка въехало несколько машин. Впереди всех - микроавтобус милиции, за ним - санитарная машина и замыкала кортеж "Лада" Сальникова. Они остановились около нового коттеджа Бутусова. Из микроавтобуса вышла следственная бригада, а из "Лады" - Виктор и Михаил. Сторож отомкнул ворота гаража, и первым туда вошел следователь, а за ним - остальные. Просторное помещение гаража тускло освещало единственное окно. В дальнем углу уже кипела работа - снимали с опор компрессор. И сразу же застучал отбойный молоток.
Общий вздох работавших возвестил о страшной находке.
Похоронили Наденьку в пасмурный день поздней осени рядом с могилой ее матери Лидии Сергеевны. Проститься с ней неожиданно пришло много народа. Здесь были и бывший муж, Олег Хлебников, и даже ее старый приятель Шитов, возложивший на могилу самый богатый венок. Пришло много спортсменов, в том числе ее подруга Таня Сидоренко и даже тренеры. Разумеется, собрались и все Юсуповы.
Речей никто не говорил, лишь небольшой оркестр из друзей-музыкантов Светланы и Наташи играл траурные мелодии. Могильный холмик утопал в цветах, все слезы уже были пролиты, и люди двинулись на выход к ожидавшему автобусу. Оставались лишь самые близкие. Степана Алексеевича, стоявшего у могилы дочери, не отрывая глаз от ее фотографии, тронула за плечо жена.
- Пойдем, дорогой! Мы отдали последний долг Наденьке. Пусть покоится с миром! Пора ехать на поминки.
Однако Розанов продолжал стоять, будто ничего не слыша и не видя, кроме фотографии покойной дочери. Его глаза застилали слезы. К нему подошла Светлана, ласково позвала:
- Папочка, пойдем! Возьми себя в руки. Нас автобус ждет. Но профессор ни на что не реагировал. Тяжело опустился на колени перед могилой, горько посетовал:
- Это я во всем виноват! Не уберег тебя, доченька, не вразумил во время. Нет мне прощения!
Его лицо исказилось от боли, он громко застонал, схватившись за сердце, и повалился наземь. Вера Петровна издала отчаянный крик и опустилась на колени рядом с мужем, простирая руки к растерявшейся дочери:
- Света, что ты стоишь? Беги за помощью! Наклонившись к мужу, она щупала его пульс, заливаясь слезами и причитая:
- Степочка, родной мой! Ну что за несчастье! Не поберег сердце... Ты ведь живой? Потерпи немного! Сейчас тебе помогут.
По аллее к ним уже спешили на помощь, и впереди всех Михаил. Он помог подняться теще и осмотрел профессора. Розанов был без сознания, но дышал. Юсупов хотел его поднять, но подбежавший Шитов отсоветовал:
- Этого делать нельзя! Я не врач, но знаю: если у него инфаркт или инсульт - больному нужен полный покой! Вы уже вызвали "скорую"?
- Сразу же - как узнал о несчастье. Скоро прибудет. Но ему нельзя лежать на земле. Простудится!
- Это лучше, чем умереть, - резонно заметил Шитов.
Но вот в конце аллеи показались люди в белых халатах с носилками. Врач склонился над больным и, обследовав, заключил:
- Несомненно - это инфаркт. На инсульт не похоже. Профессора осторожно подняли и уложили на носилки.
- Я поеду вместе с вами! - решительно заявила врачу Вера Петровна.
- Естественно. Ведь вы его жена? - с сочувствием согласился он. И они двинулись вслед за носилками к машине "скорой помощи".
Прошло уже больше недели, как Оксана с Митей перебрались жить к Олегу Хлебникову. Лариса Егоровна нашла для себя подходящий выход - отравилась отдыхать в санаторий. Познавшая немало мужчин, Оксана не была влюблена в Олега, но дорожила своей спокойной жизнью и его отношением к ней и сыну.