Снова все дружно его поддержали, и теперь уже мать Наташи крикнула: "горько". И молодые опять стоя долго целовались В комнате было очень душно, и мужчины вышли покурить. К Наташе подсела подруга из оркестра.
- Ну как, Натуся, ты счастлива? Аж вся сияешь!
- Слов нет! Витя - чудесный! Я это почувствовала еще давно, когда познакомилась с ним у Светы на даче.
- А что вам тогда помешало? Ага! Ты влюбилась в Валентина? Я угадала?
- Нет, тогда у меня с ним ничего еще не было. Все очень просто: Витя снова отбыл в Афган.
Пристально взглянув на Наташу, подруга задала коварный вопрос:
- Неужто ты уже забыла Валентина? А он тебя - нет.
- С чего ты это взяла? О нем - ни слуху ни духу.
- Концертмейстер Борис видел его в Бостоне. Валька развелся и плакался - как ему хорошо было с тобой...
Счастливое выражение на лице Наташи померкло, глаза затуманились. Но она тут же, как бы сбрасывая тяжелый груз, встряхнула плечами.
- Нет, и думать о нем больше не хочу! Начинаю новую жизнь. С Витей!
Их разговор прервало возвращение мужчин, и подруга Наташи ушла на свое место. Отставник-тамада громко стучал ножом по столу, требуя внимания, но шум не утихал - все уже изрядно захмелели. Свадебное застолье продолжалось.
Сад клинической больницы утопал в глубоком снегу, но центральная аллея была хорошо расчищена. По ней не спеша прогуливались профессор Розанов и Вера Петровна с приехавшими навестить выздоравливающего Светланой и Петей. У Светланы большой живот уже заметно выпирал из расстегнутой норковой шубки. Взглянув на него, Степан Алексеевич недовольно бросил:
- Значит, Миша опять в командировке... Я понимаю - у него важные дела, и все же сейчас ему надо быть рядом с тобой, дочка!
- Вполне согласна с тобой, Степочка! - солидарно добавила Вера Петровна. - Свете скоро рожать, и нет никаких дел важнее этого!
Идущий рядом со Светланой Петя заступился за отца.
- А папа сказал: без него не справятся! Похитили женщину, и он должен ее освободить!
- Для этого, Петя, существует милиция! - поучительным тоном сказал внуку профессор. - И ему следует сейчас думать о маме, а не о чужой женщине!
На этот раз Светлана вступилась за мужа.
- Ну зачем ты так, папа? Ведь знаешь: Мише дают эти заказы, когда нельзя вмешивать милицию. Иначе бедную женщину убьют!
- Да все я знаю! Как и то, что похитители вряд ли выпустят ее живой. Но сейчас Миша не должен сам этим заниматься. У него есть сотрудники.
Ладно, не бери это в голову, папочка! Теперь, когда ты поправился, мне будет намного легче.
- Ты хочешь сказать, что мама может это время пожить у тебя? Ну что ж, я не возражаю.
Теперь уже запротестовала Вера Петровна:
- А я возражаю! Как я могу оставить тебя одного, Степочка? Ты ведь снова начнешь работать, и кто-то ведь должен тебя обиходить, быть рядом?
Ее отказ нарушал планы дочери, и Светлана возмутилась:
- Ну что ж, мама! Я вижу: мне нечего больше на тебя рассчитывать! Раз так - обойдусь без твоей помощи!
- Зря обижаешься, доченька! - с укором взглянула на нее Вера Петровна. - Я не могу оставить отца без ухода - болезнь может повториться. И ты не покинула бы Мишу, будь на моем месте.
Некоторое время шли молча; слышно было только - как скрипит под ногами снег. Вера Петровна все же придумала, как помочь дочери.
- Знаешь что: давай, мы на время заберем к себе Петрушу! Это избавит тебя от многих забот до и после родов.
Розанов, молчавший из опасения усугубить ссору жены с дочерью, решил все же вмешаться.
- Мама дело говорит, Света! Почему бы Петеньке не пожить пока у нас? В школу и на тренировки его все равно возить надо, а тебе будет полегче.
Этот вариант не приходил ей в голову. Лицо у Светланы разгладилось.
- Вообще, это меня бы выручило. Тебе, папа, уже можно водить машину?
- А почему нет? Ты, дочь, рано меня в инвалиды записала! Вот волноваться мне очень вредно. Поэтому постарайтесь мне меньше перечить!
Профессор сказал это полушутя с доброй улыбкой и, сразу повеселев, заулыбались Вера Петровна, Светлана и даже Петя. Назревавшего конфликта как не бывало.
В погожий зимний день, когда солнце уже ярко светило в преддверии весны, у здания роддома выстроилась вереница машин. Около подъезда, весело переговариваясь, ожидали Юсуповых их друзья и родные. Тут были Розанов, Вера Петровна и Петя, детский врач, профессор Никитин с женой, чета Белоусовых, Сальниковы и Олег.
Но вот открылись двери и вышла радостно сияющая Светлана, а за ней Михаил, держа в руках двойню. Раздался общий крик восторга. Все бросились поздравлять родильницу, целовали, дарили ей цветы. Потом окружили счастливого отца, желая взглянуть на близняшек, но он решительно отверг все попытки.
- Нет и нет! Слишком холодно. Посмотрите дома.
Сергей, переглянувшись с Виктором, достал из-за пазухи бутылку шампанского; весело предложил:
- Отметим выдающееся событие, не откладывая! Двойня - это же подвиг! У меня с собой и емкости есть.
- Хорошая идея! - сразу подхватил Виктор. - Ты теперь многодетный папаша, Мишка. С такими не пропадет русский народ!
Однако "многодетный отец" был неумолим: - Нет, друзья, все - дома. Малышек застудим!
Понимая, что возражения бесполезны, Сергей убрал бутылку, и все веселой гурьбой пошли к своим машинам. Не прошло часа, как они и прибывший прямо после операции муж Вари, сидели за празднично накрытым столом в квартире Юсуповых. Детский хирург первым поднял бокал:
- Дорогие Светочка и Миша! Мне не удалось вас поздравить в роддоме, и я сейчас делаю это с огромной радостью.
Профессор перевел дыхание и повысил голос.
- Вы оба - замечательные люди, без преувеличения - лучшие представители нашего народа, а сейчас подарили ему еще двух чудесных малюток.
Никитин снова сделал паузу и закончил тост на такой же высокой ноте:
- Поздравляю вас, дорогие мои, и выражаю свое восхищение! Пью за ваше здоровье и счастье! Не останавливайтесь на достигнутом!
Его наградили аплодисментами. Все чокнулись с Михаилом и Светланой, выпили за их здоровье. Эстафету от мужа приняла Варвара Петровна.