Мрачная. Именно таким словом Регара описывал ситуацию по возвращении в лагерь, и Калкис не мог не согласиться. Майор вызвал комиссара Арбеттана для личной беседы по поводу неудач во время задания, а также подозрений насчёт «заразы варпа», явно угнездившейся в трущобах. Однако Калкис сомневался, что она ограничивается только ими. Одна радость – Кауф не попадались им на глаза. Или же Скитальцы решили залечь на дно, и вольпонцы попросту их не заметили в общей толчее, или они вообще не возвращались в Сагорру. В любом случае, по мнению Калкиса это было лучше, чем ничего.
Сидя на одной из скамей в столовой В– 52 и лениво пробегаясь пальцами по котелку и ножу, Калкис увяз в размышлениях.
Но вмешался Драдо.
– Ничего, если я присяду, сэр? – спросил он, заняв место напротив лейтенанта.
– Зачем спрашивать, если уже это сделал, – сухо заметил Калкис, а затем спросил, глядя, как Драдо за обе щеки уплетает кухонную баланду: – О чём гудит лагерь?
Иногда Калкис размышлял – а вольпонец ли вообще капрал? Может, какой– то заскучавший клерк Муниторума решил позабавиться и перевести его из другого полка? Вряд ли. По венам Драдо струилась та же голубая кровь, что и у всех остальных.
В 50– м Королевском полку был свой повар, а также небольшое подразделение обслуги и штатных сотрудников. Но Калкис решил побыть ближе к солдатне. Творилось что– то неладное, а выяснить истинную причину, находясь в расположении, было невозможно. Многих военных коробило от мысли стать ближе к подчинённым, но Драдо, несмотря на ярый аристократизм, неплохо с этим справлялся.
В столовой витала сдавленная атмосфера враждебности: в её душных и тесных стенах собралось несколько различных полков. Люди были на пределе, особенно гарпинцы. Смерть капитана, причины которой замалчивались, изводила последние капли стойкости, что у них остались.
– Осмелюсь спросить, – отважился сказать Драдо, – что вы думаете насчёт произошедшего?
– Хрен его знает, капрал, – медленно потряс головой Калкис.
– Тот гарпинец… Как же его звали? Джедион, по– моему… Казалось, будто он с катушек съехал. А еще эти символы… – закончил высказывать свою теорию Драдо, словно опасаясь, будто громкое признание навлечёт беду.
– Я слышал, что стресс на поле боя может довести солдата до ручки, но никогда не сталкивался с тем, чтобы полкового сержанта убили из– за пустяковой ссоры.
– Скоты распущенные, – пробурчал Драдо, испепеляя взглядом воинственно настроенную группу гарпинцев, ввалившихся внутрь. – Сэр…
С невесёлым видом Калкис тоже обратил на них внимание. Атмосфера была накалена до предела. Когда гарпинцы уселись за один ряд, лейтенант ослабил хватку на рукояти хелл– пистолета, спрятанного в портупее под столом.
– Никаких следов дикарей? – спросил он у Драдо.
– Вообще никаких. Спирс говорит, что они не возвращались в лагерь. Как же мы узнаем о том, что они вернулись?
– А оно нам надо? – спросил Калкис, тут же вспомнив про сигары, подаренные ему капитаном Хоком. Было неправильно от них избавляться. Наверное, это он тот самый подкидыш из другого полка, не заметивший этого. Все изменились после Накедона. Даже Регара, хотя его аристократичная натура постоянно боролась с этим.
Драдо придвинулся ближе.
– Я слышал, что этим утром намечаются очередные казни шестнадцати человек, а количество грубых нарушений дисциплины удвоилось со вчерашнего дня.
После обернувшейся катастрофой вылазки в трущобы вольпонцы всю ночь добирались в лагерь. К тому времени, как они отчитались о прибытии, разобрали снаряжение и сдали его под охрану на склад, в Сагорре начиналось очередное унылое утро.
– И всего– то шестнадцать? – сухо сказал Калкис.
– Очевидно, Арбеттан прорабатывает очень длинный список нарушителей, – ответил Драдо, а затем добавил: – Погодите…
Калкис проследовал за его тревожным взглядом до линии раздачи, куда только что встал капрал Спирс.
– Вы чё себе позволяете, вонючие любители славы?
Очевидно, гарпинцев что– то не устраивало. Один из них, огромный, как полковник вольпонцев Жильбер, направился к капралу.
– Отвали, мразь, – ответил Спирс, бросив высокомерный взгляд на недовольного солдата гарпинцев. На жетоне было написано: «Мэггон».
– Еще раз повторяю – вы чё себе позволяете?
На этот раз гарпинец влез прямо перед вольпонцем, полный решимости донести свою точку зрения, и ткнул пальцем в плечо капрала.
Спирс сначала посмотрел на палец, а затем на самого гарпинца. Вольпонцы были крепким и сильным народом с отличной породой, но этот Мэггон казался сущим гигантом. Макушка обритой головы Спирса едва доходила тому до подбородка, но, похоже, данный факт нисколько не смущал капрала.