Все они помнят Монтакс… и ту сверхъестественную бурю. Никто не мог утверждать наверняка, что их она не зацепила. Но Венго, казалось, пострадал больше остальных – его повреждённый рассудок каким– то образом стал уязвимым для таинственного недуга, царящего на станции.
Четверо других – Регара, Калкис и его помощники – понимали это, но решили не развивать тему – память о некоторых сражениях, славных и не очень, лучше не бередить.
Майор окинул руками все инфопланшеты и письменные отчёты, что лежали перед ним.
– У нас здесь куча докладов Арбеттана о происшествиях, касающихся чудовищного бардака в Сагорре. Капрал Спирс, – добавил он, указывая на своего помощника, щеголявшего порезами и синяками, едва различимыми в полумраке комнаты, – любезно предоставил мне их.
– А Арбеттан в курсе? – спросил Калкис. Если комиссар узнает об этом правонарушении, то может значительно усложнить жизнь вольпонцам, если не окончательно испортить.
Спирс ухмыльнулся, показав выбитый зуб.
– Пусть сначала разберётся, куда я спрятал двух его мордоворотов, – сказал он. – Уж я– то постарался.
– Пока мы томились в ожидании, – Регара одарил Калкиса мрачным взглядом, – сержант Пилье с моей подачи сделал кое– какие выводы.
Тот вышел на свет, льющийся сквозь стеклянный абажур настольной лампы, и выудил карту Сагорры из– под информационных завалов.
На карте были расставлены красные точки, отмечая места совершения актов насилия и неповиновения в соответствии с их частотой и степенью жестокости – Пилье действительно постарался. Калкис не осознавал, что они настолько опоздали, однако заглушил своё чувство стыда и сконцентрировал внимание на карте.
– Лейтенант, что– нибудь бросается в глаза? – спросил майор. – Может, какая– то закономерность?
– Я вижу пустоту, – ответил тот, не поднимая глаз, и указал пальцем в ту часть карты, где точек не было: – Кто располагается в этом секторе лагеря?
В руках у Регары появился список расположений. На его благородном лице расплылась самодовольная ухмылка:
– Кауф.
Все остальные в комнате притихли в ожидании реакции Калкиса.
– Скитальцы? Но ведь они помогли нам в трущобах, майор, вызволив наши задницы из передряги.
Регара бросил список поверх карты и придвинулся ближе:
– Без посторонней помощи путь к месторождениям прометия для мятежников заказан – таковы факты. Однако то, что случилось с гарпинцами, их преображение… и Венго… – Регара замешкался, прежде чем продолжить. – Кто– то в лагере намеренно впускает троянского коня.
– И это бросает тень на Кауф, потому что их не коснулась порча?
– Именно, что приводит к выводу, что они могут действовать в тех же условиях, сводящих с ума всех остальных солдат в этой поганой выгребной яме! Как иначе, если только ты сам не рассадник заразы?
– Мы всё еще те, кто мы есть, сэр, – нахмурился Калкис.
– Мы – вольпонцы, лейтенант, – выпятив грудь, выпрямился Регара. – Мы не псы на привязи, охраняющие эту станцию. Наша кровь и высочайшая подготовка дают нам иммунитет.
– Но не уберегли Венго, сэр.
Майор вспыхнул от гнева, но быстро с ним справился. Он взялся за отворот и потянул за него, явив ржавого цвета налёт.
– Всё из– за этого и этого, – добавил он, показав грязь на сапогах. – Оно витает в воздухе, весь лагерь загрязнён чем– то всепроникающим, наподобие песка в пустыне. Мы пробыли здесь всего ничего, лейтенант, а вот Кауф находились в резерве значительно дольше. И должны были свихнуться, как и остальные гвардейцы.
И снова та же ухмылка. Выглядело это так, словно все теории и подозрения Регары о дикарском полку внезапно обрели логичное объяснение.
– Кроме них больше некому, – сказал он.
Калкиса терзали сомнения, но он решил промолчать. Вместо этого лейтенант молвил:
– Настроения в лагере достигли критической отметки. На меня и Драдо чуть не напали по пути из столовой в расположение. Именно поэтому мы и опоздали.
Глаза Регары сузились, а рот безрадостно сжался в линию.
– Я посылаю тридцать человек в ставку Кауф. Пока Арбеттан явно бездействует, мы сами задержим этих предателей.
– Только тридцать? – спросил Калкис. – Скитальцы, конечно, не бог весть что, но убивать обучены отменно. Тридцать солдат едва ли сравняют силы.
– Имейте же мужество, лейтенант! – рявкнул майор. – Ведь вы вольпонец, вы на ступеньку выше любого гвардейца, особенно, драной своры дикарей, таких, как Кауф. К тому же, – добавил он, успокоившись, – мы не можем рисковать щеголянием силы. Если ситуация в лагере, как вы утверждаете, и вправду взрывоопасная, то это приведёт к цепной реакции, которую нам будет сложно контролировать.