Мими смотрелась потрясающе в непроглядно черном атласном платье от Питера Сома, волосы ее были уложены в узел, а единственным украшением служила тройная нить жемчугов из Южного моря, фамильная драгоценность. Мими дернула кавалера за руку и направила вверх по лестнице. И натолкнулась на свою лучшую подругу, Блисс Ллевеллин, слившуюся в страстном поцелуе с этим ничтожеством, Диланом Бардом.
— Привет, — ледяным тоном произнесла Мими.
И когда же это успело назреть? Мими не любила оказываться не в курсе дела.
Блисс оторвалась от губ Дилана и покраснела, увидев подругу. Помада у Блисс была размазана, а волосы растрепаны. Дилан самодовольно улыбнулся Мими.
— Блисс. В уборную. Немедленно.
Блисс взглянула на Дилана виновато, но все-таки безропотно последовала за Мими в дамскую уборную.
Мими проверила кабинки и выгнала из туалета девушку из обслуги. Убедившись, что в уборной никого нет, она повернулась к Блисс.
— Черт побери, что с тобой происходит? Ты с этим типом? — с негодованием произнесла она. — Ты же могла заполучить любого парня, какого пожелаешь!
— Но мне нравится этот! — с вызовом бросила Блисс. — Он клевый!
— Клевый, — протянула Мими так, словно в этом слове был десяток слогов. Кле-е-е-е-евый.
— У тебя что, проблемы? — дерзко поинтересовалась Блисс.
— Проблемы? У меня нет никаких проблем. Кто сказал, что у меня проблемы? — переспросила Мими, оглядываясь с таким видом, словно ожидая увидеть кого-то.
— Это из-за той истории в Коннектикуте? — спросила Блисс. — Он тут ни при чем.
— Что еще за история? — отозвалась Мими.
— Ну, не знаю, я слыхала, что с какой-то девушкой в Гринвиче произошел несчастный случай и Дилан был как-то в это втянут, — объяснила Блисс. — Но в любом случае это неправда.
Мими пожала плечами. Она впервые услыхала об этой истории, но ничуть не удивилась.
— Я просто не понимаю, отчего ты тратишь на него время.
— За что ты его так ненавидишь?
Вопрос застал Мими врасплох. А ведь правда: Дилан вызывал у нее совершенно несообразное отвращение. За что она его ненавидит? Мими не знала, но нутром чувствовала, что его следует ненавидеть, а нутро ее никогда не подводило. Чем-то этот тип ей не нравился, но ничего конкретно она сказать не могла.
— Кстати, а что с твоим парнем? У него вид как у зомби, — заявила Блисс, указав в угол.
Итальянский наследник зашел следом за ними в дамскую уборную и теперь пускал слюни, прислонившись к колонне у дверей. Похоже, у Мими все парни такие — умственно неполноценные.
— С ним я позже разберусь.
— Я пошла обратно к моему парню, — с нажимом произнесла Блисс.
— Ладно. Но не забудь, что в понедельник тебе на собрание Комитета.
Блисс и вправду чуть не позабыла об этом. Она вообще не была уверена, что ей хочется вступать в какой-то чванливый общественный комитет, но нужно было как-то умиротворить Мими.
— Да, конечно.
Мими посмотрела вслед уходящей подруге. Экая досада! Мими беспокоило, что у Блисс вдруг прорезалось стремление к независимости. Она больше всего на свете ненавидела мятежи среди подчиненных. Мими вышла из уборной, дернув своего кавалера за галстук, чтобы тот следовал за ней. И тут во второй раз увидела картину, уязвившую ее до глубины души. Ее брат Джек танцевал с этой девчонкой, ван Ален, и прижимал ее к себе. Мими даже затошнило от возмущения.
Когда Шайлер была с Джеком, время и пространство словно бы застывали. Она даже не чувствовала, что находится в комнате, тесно набитой потными подростками. Они двигались в одном ритме, их тела полностью гармонировали друг с другом. Джек умело прижимал ее к себе, наклонившись так, чтоб его дыхание легко касалось ее шеи. Странно: почему она так отчетливо различает его в темноте, при том что остальные превратились в размытые пятна?
Шайлер закрыла глаза и на мгновение увидела их двоих, только одетых иначе. Они находились в этом же бальном зале этого же особняка, только на сто лет раньше. Она — в длинном вечернем платье, с корсетом и шелковыми нижними юбками, а он — в белом смокинге, красивый и галантный. Сексуальное колдовство песни «Мьюз» сменилось нежным вальсом.
Это походило на сон, но не было сном.
— Что происходит? — спросила Шайлер у кружащего ее Джека.
Бальный зал был наполнен светом и негромкой музыкой. Звенели бокалы с шампанским, легко трепетали дамские веера.
Но Джек лишь улыбнулся.
Они продолжали танцевать, и Шайлер обнаружила, что ей знаком замысловатый рисунок танца. Когда музыка закончилась, они вежливо похлопали.