— И доброй ночи, — добавил Чарльз, закрывая за собой дверь.
Мими снова взглянула на себя в зеркало. Отчего-то всякий раз, когда родители желали ей доброй ночи еще вечером, она чувствовала себя лишенной чего-то. Брошенной. Так она и не смогла к этому привыкнуть. Мими сняла серьги. Мать права, к этому платью они не подходят.
Вскоре после ухода родителей появился, наконец, ее итальянец. Он сильно изменился со дня их встречи в «Барниз». Самоуверенность исчезла вместе с хищной улыбкой. Мими их выпила. Ситуацию контролировала она. Она почти насытилась им, он был слишком легкой добычей. Никто не мог стать с ней вровень.
— Я поведу, — сказала Мими, доставая ключи у него из кармана.
Итальянец не возразил.
До особняка Общества по изучению Северной и Южной Америки было недалеко, но Мими все равно по пути несколько раз проскочила на красный свет, заставив машину «скорой помощи» резко свернуть во избежание столкновения.
Она остановилась у навеса и, когда они выбрались из машины, бросила ключи привратнику.
Итальянец последовал за ней, как щенок. Они вошли в особняк вместе.
Мими смотрелась потрясающе в непроглядно черном атласном платье от Питера Сома, волосы ее были уложены в узел, а единственным украшением служила тройная нить жемчугов из Южного моря, фамильная драгоценность. Мими дернула кавалера за руку и направила вверх по лестнице. И натолкнулась на свою лучшую подругу, Блисс Ллевеллин, слившуюся в страстном поцелуе с этим ничтожеством, Диланом Бардом.
— Привет, — ледяным тоном произнесла Мими.
И когда же это успело назреть? Мими не любила оказываться не в курсе дела.
Блисс оторвалась от губ Дилана и покраснела, увидев подругу. Помада у Блисс была размазана, а волосы растрепаны. Дилан самодовольно улыбнулся Мими.
— Блисс. В уборную. Немедленно.
Блисс взглянула на Дилана виновато, но все-таки безропотно последовала за Мими в дамскую уборную.
Мими проверила кабинки и выгнала из туалета девушку из обслуги. Убедившись, что в уборной никого нет, она повернулась к Блисс.
— Черт побери, что с тобой происходит? Ты с этим типом? — с негодованием произнесла она. — Ты же могла заполучить любого парня, какого пожелаешь!
— Но мне нравится этот! — с вызовом бросила Блисс. — Он клевый!
— Клевый, — протянула Мими так, словно в этом слове был десяток слогов. Кле-е-е-е-евый.
— У тебя что, проблемы? — дерзко поинтересовалась Блисс.
— Проблемы? У меня нет никаких проблем. Кто сказал, что у меня проблемы? — переспросила Мими, оглядываясь с таким видом, словно ожидая увидеть кого-то.
— Это из-за той истории в Коннектикуте? — спросила Блисс. — Он тут ни при чем.
— Что еще за история? — отозвалась Мими.
— Ну, не знаю, я слыхала, что с какой-то девушкой в Гринвиче произошел несчастный случай и Дилан был как-то в это втянут, — объяснила Блисс. — Но в любом случае это неправда.
Мими пожала плечами. Она впервые услыхала об этой истории, но ничуть не удивилась.
— Я просто не понимаю, отчего ты тратишь на него время.
— За что ты его так ненавидишь?
Вопрос застал Мими врасплох. А ведь правда: Дилан вызывал у нее совершенно несообразное отвращение. За что она его ненавидит? Мими не знала, но нутром чувствовала, что его следует ненавидеть, а нутро ее никогда не подводило. Чем-то этот тип ей не нравился, но ничего конкретно она сказать не могла.
— Кстати, а что с твоим парнем? У него вид как у зомби, — заявила Блисс, указав в угол.
Итальянский наследник зашел следом за ними в дамскую уборную и теперь пускал слюни, прислонившись к колонне у дверей. Похоже, у Мими все парни такие — умственно неполноценные.
— С ним я позже разберусь.
— Я пошла обратно к моему парню, — с нажимом произнесла Блисс.
— Ладно. Но не забудь, что в понедельник тебе на собрание Комитета.
Блисс и вправду чуть не позабыла об этом. Она вообще не была уверена, что ей хочется вступать в какой-то чванливый общественный комитет, но нужно было как-то умиротворить Мими.
— Да, конечно.
Мими посмотрела вслед уходящей подруге. Экая досада! Мими беспокоило, что у Блисс вдруг прорезалось стремление к независимости. Она больше всего на свете ненавидела мятежи среди подчиненных. Мими вышла из уборной, дернув своего кавалера за галстук, чтобы тот следовал за ней. И тут во второй раз увидела картину, уязвившую ее до глубины души. Ее брат Джек танцевал с этой девчонкой, ван Ален, и прижимал ее к себе. Мими даже затошнило от возмущения.
Когда Шайлер была с Джеком, время и пространство словно бы застывали. Она даже не чувствовала, что находится в комнате, тесно набитой потными подростками. Они двигались в одном ритме, их тела полностью гармонировали друг с другом. Джек умело прижимал ее к себе, наклонившись так, чтоб его дыхание легко касалось ее шеи. Странно: почему она так отчетливо различает его в темноте, при том что остальные превратились в размытые пятна?
Шайлер закрыла глаза и на мгновение увидела их двоих, только одетых иначе. Они находились в этом же бальном зале этого же особняка, только на сто лет раньше. Она — в длинном вечернем платье, с корсетом и шелковыми нижними юбками, а он — в белом смокинге, красивый и галантный. Сексуальное колдовство песни «Мьюз» сменилось нежным вальсом.
Это походило на сон, но не было сном.
— Что происходит? — спросила Шайлер у кружащего ее Джека.
Бальный зал был наполнен светом и негромкой музыкой. Звенели бокалы с шампанским, легко трепетали дамские веера.
Но Джек лишь улыбнулся.
Они продолжали танцевать, и Шайлер обнаружила, что ей знаком замысловатый рисунок танца. Когда музыка закончилась, они вежливо похлопали.
Шайлер огляделась по сторонам и внезапно снова очутилась в настоящем времени, в своем платье в стиле пятидесятых, а Джек — в синем блейзере и с красным галстуком. Шайлер моргнула. У нее что, разыгралось воображение? Или все же это происходило на самом деле? Она была сбита с толку и не знала, что и думать.
— Давай отдохнем немного, — предложил Джек.
Он взял Шайлер за руку и вывел ее из круга танцующих. Они вышли на балкон. Джек закурил и предложил ей.
— Хочешь?
Шайлер покачала головой.
— С тобой это тоже случилось? — спросила она.
Джек кивнул, затянулся и выпустил дым.
Они смотрели на Парк-авеню. Шайлер подумала, что это самая красивая улица на свете — после Риверсайд. Парк-авеню, ее величественные ряды зданий довоенной постройки, караваны желтых такси, плывущие в обе стороны… Все-таки Нью-Йорк — волшебное место.
— Что это было?
Но прежде чем Джек успел что-либо ответить, изнутри здания донесся крик. Они переглянулись, подумав об одном и том же. Смерть Эгги. Неужели еще кто-то?… Они помчались в коридор.
— Ничего страшного, — сказала Мими Форс. — Он просто потерял сознание. Китти, да успокойся же!
Итальянец, кавалер Мими, валялся без чувств на лестничной площадке, и в лице у него не было ни кровинки.
— Джек, поможешь? — бросила Мими, увидев в дверях брата.
Джек кинулся к сестре и помог усадить итальянца.
Шайлер заметила, как Джек что-то гневно выговаривает Мими, и расслышала долетевшие до нее обрывки фраз: «…перешла границу… Ты могла убить его… Не забывай, что говорят стражи…»
Шайлер встала, не зная, что ей делать. Тут появились Блисс с Диланом. Дилану хватило одного взгляда на мизансцену.
— Дай-ка угадаю, он был с Мими Форс?
Шайлер кивнула.
— Пожалуй, пора нам отсюда сваливать.
— Совершенно с тобой согласна, — отозвалась Блисс.
Шайлер в последний раз взглянула на Джека. Он по-прежнему спорил с сестрой и даже не заметил, что Шайлер уходит.
Дневник Кэтрин Карвер
20 декабря 1620 года
Плимут, Массачусетс
Мужчины отправились в путь уже давным-давно, но до сих пор от них нет никакой весточки. Они уже должны были добраться до места и вернуться обратно с новостями из той колонии. Но от них по-прежнему ничего не слышно. Дети составляют мне компанию, и мы проводим время, читая вслух книги, которые мне удалось привезти с собой. Если бы только мы могли сойти с корабля! На нем постоянно сыро и ужасно тесно. Но дома еще не достроены. Мужчинам разрешено разбить лагерь на берегу, а мы вынуждены оставаться здесь, в этом мрачном месте. Мне страшно, но я утешаю себя тем, что я непременно почувствовала бы, если бы Джон и остальные погибли. Пока же я не почувствовала и не увидела ничего. Среди колонистов витают сомнения, действительно ли мы спаслись. Ходят слухи, что кто-то из них здесь, скрывается среди нас. Шепотки и подозрения множатся. Говорят, будто парнишка Биллингтонов пропал. Исчез. Сгинул. Но кто-то вспомнил, что он мог уйти с отрядом в Роанок, потому мы пока не переживаем. Мы наблюдаем и ждем, затаив дыхание.