— Ну, так иди же, наконец, сюда.
— Я замерзла, — заявила девушка и нырнула под одеяло.
Помедлив секунду, Дилан отдернул одеяло и скользнул к ней.
Некоторое время они лежали, прислушиваясь к грохочущим на втором этаже звукам гангста-рэпа.
— Ты и вправду холодная, — удивился Дилан.
— А у тебя кожа теплая, — отозвалась Блисс.
Он заключил ее в объятия. Они принялись целоваться, и Блисс, почувствовав, как его руки скользят у нее под одеждой, направляясь к бюстгальтеру, порадовалась, что на этот раз не выключила свет. Она улыбнулась. Парни все одинаковые. Ладно, она его порадует, но только после того, как получит желаемое.
Блисс закрыла глаза, чувствуя, как теплые руки расстегивают бюстгальтер. Дилан стянул с нее платье через голову. Блисс чуть-чуть приподнялась, чтобы помочь ему, а потом, оставшись лишь в тонких прозрачных трусиках, улеглась рядом с юношей.
Открыв глаза, Блисс увидела, что Дилан нависает над ней. Она притянула его поближе.
Дилан стащил с себя футболку. Он был таким худым, что Блисс чувствовала выпирающие из-под кожи ребра. У обоих дыхание сделалось учащенным, мгновение спустя Дилан уже лежал на девушке, прижимаясь к ней всем телом.
Блисс погладила его по шее и почувствовала, как ей в бедро уперлась твердая выпуклость у него под джинсами. Она опрокинула юношу и устроилась у него на груди. Дилан прижал ее к себе и стал гладить по спине, запуская руки под трусики. Блисс принялась целовать его в губы, потом вдоль линии подбородка и ниже.
У нее начали выдвигаться клыки. Сейчас, сейчас она это сделает… Сейчас! Блисс почти что чувствовала запах его густой, великолепной крови. Она приоткрыла рот, и тут в комнате ярко вспыхнул свет.
Дилан высунул голову из-под одеяла.
— Какого дьявола?!
В коридоре стояли две второкурсницы и, хихикая, наблюдали за ними.
Фу ты! Блисс посмотрела на них, не убрав клыки. Стоявшие в дверях девчонки завизжали.
Блисс быстро спрятала клыки. А, черт! Комитет ведь предупреждал насчет этого — нельзя допускать, чтоб кто-то из Красной крови увидел их в настоящем обличье и осознал их подлинную природу. Но это же просто какие-то девчонки. Может, они решат, что им просто померещилось.
Сзади раздался глухой стук. Дилан рухнул с кровати и тяжело перекатился по полу.
Блисс, все еще укрытая одеялом, повернулась и поняла, отчего он решил спрыгнуть на пол. В дверях стоял ее отец. Откуда он взялся? Почему они вернулись домой так рано? Блисс кое-как натянула платье.
— Что здесь происходит? — спросил сенатор. — Блисс, с тобой все в порядке? А ты кто такой? — добавил он.
Дилан поспешно застегивал джинсы и одновременно натягивал футболку. Он схватил свою куртку и сунул ноги в кроссовки.
— Э-э… я тоже рад встрече.
— Что все это означает? — сердито спросил Форсайт Ллевеллин. — Блисс, что это был за парень?
Блисс услышала, как Дилан сбегает вниз по лестнице, и у нее упало сердце.
Теперь он никогда не будет принадлежать ей.
— Юная леди, вы собираетесь объясниться? Что, собственно, здесь происходит? И где вся наша мебель?
ГЛАВА 28
Шайлер ни на миг не усомнилась в том, что Джек сказал ей правду. Он рассказал ей, как они нашли Эгги в клубе полностью обескровленной, в точности как бывало с кем-нибудь из красно-кровных после полного потребления, только на сей раз такое случилось с одной из них. Джек объяснил, что хотя голубокровные придерживаются кодекса — уже много веков ни один человек не умер из-за того, что его выпили полностью, те, кто охотится на Голубую кровь, не настолько благородны.
Потом он рассказал про какую-то девушку, умершую летом в Коннектикуте. Она тоже была из Голубой крови. Она училась в Хотчкиссе, на втором курсе. Ее нашли точно в таком же состоянии, что и Эгги. Еще был шестнадцатилетний парень из Чоата.[13] Он тоже состоял в Комитете. Из него тоже выпили кровь — всю, без остатка.
Смерть Эгги была всего лишь последней из известных.
Джек был уверен, что старейшины что-то скрывают от них, и твердо решил выяснить, в чем дело.
— Почему у меня такое ощущение, будто я уже видел это прежде, проживал это прежде? Но что-то стоит на пути у моих воспоминаний. Будто кто-то каким-то образом тайно давит на них. Нам нужно это знать! Нужно знать, что с нами происходит. И почему все умершие — наши ровесники. Ты со мной? — спросил Джек.
Шайлер кивнула.
— Нам нужно выяснить, как это прекратить. Ради всех нас. Мы не можем жить в неведении, как сейчас. Старейшины думают, что это просто пройдет само собой, ну а если не пройдет? Я хочу быть готовым к этому, что бы это ни было.
Он говорил так страстно и гневно, что Шайлер, не удержавшись, погладила его по щеке. Джек внимательно взглянул на нее.
— Это будет опасно. Я не хочу втягивать тебя во что-нибудь такое, о чем ты можешь пожалеть.
— Мне все равно, — сказала Шайлер. — Я совершенно согласна с тобой. Нам нужно выяснить, что это за существо. И почему оно на нас охотится.
Джек привлек ее к себе, и Шайлер слышала биение его сердца. Сама же она чувствовала себя на удивление спокойной и сосредоточенной, как будто здесь, у него на груди, и было единственное подобающее ей место.
Юноша наклонился, задел носом ее нос, и Шайлер приподняла голову, чтобы он мог ее поцеловать.
Когда их губы встретились и языки соприкоснулись, Шайлер показалось, будто они целуются в сотне разных мест, и на нее нахлынули новые ощущения и старые воспоминания. Джек целовал ее, и их души сплавлялись друг с другом в мелодии, более древней, чем само время.
— Очаровательная картина.
Шайлер с Джеком отпрянули друг от друга. Перед ними стояла Мими Форс. Она несколько раз медленно хлопнула в ладоши.
— Мими, в этом нет никакой необходимости, — холодно произнес Джек.
Шайлер покраснела. Какого фига сестра Джека смотрит на нее с таким видом, как будто… как будто она его ревнует! В этом было нечто странное и вызывающее гадливость. Она что-то упустила? Мими же его сестра, двойняшка.
— Ллевеллины вернулись. И злы до чертиков. Я пришла тебя предупредить. Нам нужно сматываться.
Джек с Шайлер прошли следом за Мими к задней лестнице, по которой уже спускалось множество участников вечеринки, они несли пакеты с подарками и взволнованно переговаривались.
— Черт! Я забыла прихватить пакет себе! — ругнулась Мими. — И лосьон для тела тоже! — посетовала она, когда они вышли в вестибюль.
Консьерж, кажется, малость перепугался при виде этого потока подростков, некоторые из них по-прежнему держали в руках бутылки с пивом или бокалы с коктейлем. Консьерж уставился на них, разинув рот.
Компания рассеялась, и Мими вылетела на улицу, где ждала машина.
— Джек, ты идешь? — обернувшись, нетерпеливо бросила она.
— Ты уходишь? — спросила Шайлер.
— Пока что да. Я позже все объясню, ладно? — сказал он, поймав и сжав ее руку.
А потом отпустил.
Шайлер покачала головой. Нет. Почему ему нужно было уходить? Она хотела, чтобы Джек остался рядом, а не убегал куда-то без нее. Губы ее до сих пор ныли от силы их поцелуя, а щеки покалывало от его щетины.
— Ну, не надо так. Помни, что я сказал. Будь осторожна. И не ходи никуда без Бьюти.
Шайлер молча кивнула и совсем было собралась отвернуться. А потом, словно передумав, схватила юношу за руку.
— Джек!
— Что?
— Я… — Шайлер смешалась и умолкла.
Она знала, что хочет сказать ему, но не могла заставить себя произнести эти слова.
Но оказалось, что ей и не нужно этого делать. Джек приложил руку к сердцу и кивнул.
— И я отношусь к тебе так же.
Потом он развернулся и нырнул в черный лимузин, где уже сидела его сестра.
ГЛАВА 29
Шайлер смотрела, как отъезжает автомобиль, и ее переполняли противоречивые мысли и чувства. Эгги была вампиром, и она умерла, это означало, что она, Шайлер, тоже может умереть. Она едва не умерла в тот день, и если бы не Бьюти… Шайлер проводила взглядом машину, скрывшуюся за углом. Он покинул ее. Что-то в его походке, когда он шел прочь, оставило у девушки такое чувство, словно он уходит от нее навеки и она теперь всегда будет одна.