Новая фабрика в основном уже построена, рассказывал Вайт. Новая лаборатория тоже. Его лаборатория! Он предвкушает, как летом, вернувшись из поездки, сразу возьмется за ее оборудование. Он наконец добился того, что к коммерческой стороне предприятия не будет впредь иметь никакого отношения и сможет целиком заняться научными исследованиями.
Отец Вайта, старый Пауль Кранах, в молодости был простым слесарем. Потом он обзавелся авторемонтной мастерской, сам стал изготовлять батареи, аккумуляторы, карбюраторы. Он начал дело с пятью слесарями, теперь же на предприятиях Кранаха в Гайдельберг-Маннгейме занято две тысячи рабочих, а вскоре там будут работать четыре тысячи. Их продукция расходится по всему свету.
От отца Вайт унаследовал не только значительное состояние, но также энергию и страсть к экспериментам. Он изучал физику и химию — это было его призванием.
Вдруг Ева тихонько засмеялась. Он взглянул на нее и умолк.
— Я как раз вспомнила о том, — сказала Ева, — как вы впервые ко мне пришли. А вы помните, Вайт? Это все Грета, она нас познакомила. Я и сейчас еще вижу ваше лицо в тот день: как вы были смущены! — О чем бы Ева ни говорила, о чем бы ни думала, мысли ее всегда возвращались к ее девочке.
Вайт рассмеялся и покраснел. Его смутило напоминание об этой сцене.
— Но ведь Грета, — сказал он, — не отпускала мою руку. Она очень хотела, чтобы я пошел с ней. Что я мог поделать?
— Грета была такая маленькая, а вы такой большой, Вайт! Но она держала вас за руку так, будто вы ее пленник.
Вайт рассмеялся:
— Так оно и было на самом деле.
Несколько лет тому назад Ева приобрела скромный деревенский домик в холмистой местности под Гайдельбергом, где в полном уединении проводила летние месяцы. Ее сад граничил с парком, окружавшим роскошную виллу овдовевшей г-жи Кранах. Ее девочка заинтересовалась жизнью в соседнем парке с тем упорным любопытством, какое свойственно только детям. Она взбиралась на ограду и разглядывала парк, хотя Ева строго-настрого запретила ей это. Потом Грета приходила и взволнованно шептала ей на ухо, словно там, в парке, ее могли услышать:
— Мама, у них водяное колесо на лужайке! — Шланг для поливки газонов привел Грету в восторг. — Мама, они там, в парке, бьют молотками по шарам. Зачем они это делают?
Однажды Грета просто исчезла, а когда Ева стала ее искать, она, к величайшему своему удивлению, услышала смех Греты в соседнем парке. Теперь уже сама Ева взобралась на ограду и стала высматривать дочку. Она увидела Грету играющей на лужайке в крокет с молодым Кранахом. Никогда еще Ева не видела, чтобы девочка так резвилась. Она визжала от удовольствия и так взмахивала деревянным молотком, слишком тяжелым для ее маленькой руки, что то и дело валилась на траву. Тут Ева и увидела впервые, как красив молодой Кранах, тогда только что закончивший университет.
Так все и началось. В один прекрасный день Грета неожиданно предстала перед ней, держа за руку Вайта. «А это мой друг Вайт!» — заявила она гордо.
— Долго ли вы собираетесь пробыть в Америке, Вайт? — продолжала разговор Ева.
— Долго ли? Несколько недель, пожалуй, даже месяцев. — Он и сам еще не знал, так много нужно было посмотреть, надо было закрепить деловые связи, завязать новые.
— А я буду занята в Америке ровно два месяца и, как только освобожусь, первым же пароходом уеду. Я не могу задерживаться ни на день больше, вы знаете почему. Быть может, мы вместе поедем обратно?
— Не исключено. Благодарю вас, Ева!
Ева вынула из сумочки сигарету и попыталась зажечь ее. Это оказалось невозможным — дул сильный ветер. Тогда Вайт распахнул пальто, Ева чиркнула спичкой, и сигарета вспыхнула. Пламя задело прядь Евиных волос, запахло паленым.
— Вы сожжете волосы, Ева! — крикнул Вайт.
— Да нет, пустяки!
Он стоял так близко, что ее волосы касались его лица.