Выбрать главу

«К тому же, — подумал Уоррен уже про себя, — я еще и не хотел быть счастливым, мне казалось недостойным желать счастья в таком молодом возрасте. Я и сейчас еще не стремлюсь к нему, прекраснейшая Вайолет, но тебе я об этом не скажу».

— Да, вполне достаточно, — горячо подтвердила Вайолет. Она подняла на него свои прекрасные глаза и умоляюще сказала: — Вчера я дурно себя вела. Дай мне слово забыть эту безобразную сцену. — Она протянула ему руку. — Ты сможешь ее забыть?

— Вероятно, я не стану так трагически ее переживать, моя маленькая Вайолет, но все же иногда буду вспоминать о ней, — улыбаясь, ответил Уоррен. — Пусть это будет тебе наказанием.

Вайолет серьезно, с благодарностью посмотрела на него.

— Тогда все хорошо, — сказала она.

Позвякивая, спустился лифт, полный дам и мужчин. Из кабины, надменно вскинув брови, вышла Китти Салливен, утомленная бессонной ночью, с бледным, помятым и раздраженным лицом. Позади, задорно сверкая своими черными глазами и весело болтая, шла Жоржетта. На ней, как и вчера — это всем бросилось в глаза, — была норковая шубка Китти, самая дорогая на пароходе, — чудо по своей стоимости и отменному качеству. Дамы оценили ее в двадцать пять тысяч долларов; только в Париже или Лондоне случается иногда найти такую редкостную вещь. Они шушукались между собой о том, что Китти в приступе эксцентричной щедрости, видимо, подарила ее этой французской актрисе. Жоржетта, небрежно накинув шубку на свои худенькие плечи, носила ее с таким видом, словно с детства привыкла к дорогим нарядам. Подруги вошли во французский магазин, где продавались дорогие шелка, парчи и шали.

Явно следовавшие за ними четверо молодых людей из Южной Америки со смуглыми лицами и черными как смоль волосами стали на посту у витрины и зааплодировали, когда Китти, накинув на себя вышитую шаль, встала в позу испанской танцовщицы.

Вайолет быстро поднялась:

— Ох уж эта Китти! И как ей не стыдно?! Говорят, будто из-за нее сегодня ночью в баре произошел скандал…

— Скандал? — живо заинтересовался Уоррен: был скандал, а он о нем ничего не знает!

— Да, я слышала об этом на палубе. Говорят, будто Китти и Харпер поссорились между собой. А кончилось тем, что лицо у Харпера было так сильно порезано, что пришлось звать врача.

Уоррен остановился. И он об этом ничего не знал?!

— Харпер-младший?

— Да, Харпер-младший. Это все, что я знаю, — добавила Вайолет, слегка задетая профессиональным пылом Уоррена. Она молча прошла вперед.

— Куда ты? — Они шли по длинному, ярко освещенному коридору.

— Ах, пройдем еще несколько шагов: там тихо. Минута времени у тебя найдется? — Вайолет в раздумье остановилась, глубоко и искренне вздохнула, потом тихо проговорила: — Я отказала ему.

— Хуану?

— Да. Не могу… Я так ему и написала. Я просто не в силах выйти за него, если бы даже он подарил мне дом из чистого золота! Не могу!! Лучше я буду давать уроки иностранных языков или писать на машинке…

Вайолет замолчала, и они пошли дальше. Она незаметно прижалась к Уоррену.

— Мы получили из дома более утешительные вести. Папа едет завтра в Нью-Йорк. Он хочет там провести с нами целую неделю… «The kids shall have a good time»[35],— пишет он в телеграмме. А ты, Уоррен, тоже задержишься в Нью-Йорке?

— Да, до тех пор, пока Персивел Белл не пошлет меня в Африку. Ты же знаешь.

Вайолет остановилась. Она взглянула на Уоррена с выражением надежды и желания:

— В Африку? Да-да, я знаю. — Она подошла вплотную и, нежно обняв его, с лукавой улыбкой спросила: — А ты бы не мог взять меня с собой? Ах, Уоррен, возьми меня в Африку! Боже мой! — У нее вырвался тихий смешок.

Теперь все было как прежде, как некогда в Риме. Будто ничего не произошло. Она не обручалась с Сегуро, не стала его любовницей. Вайолет начисто все забыла.

«Она — прелесть!» — подумал Уоррен. Она излучает чистоту и невинность. И он ее любит. Но опять, как тогда, в Риме, в нем зазвучал предостерегающий голос: еще шаг, Уоррен, и ты навеки привяжешь себя к ней. Он собрал все силы, чтобы устоять, и случай помог ему. Мимо них с подносом в руках шел стюард:

— Разрешите, господа!

Вайолет сняла руку с плеча Уоррена и отступила. Он сразу почувствовал себя свободнее и увереннее. Еще секунду назад близость Вайолет была опасной для него, а теперь эта девушка вдруг показалась очень далекой. Он весело и беззаботно засмеялся.

вернуться

35

Пусть девочки хорошенько повеселятся (англ.).