— И ещё извинения просить, да? Ах, ты!
Ух, и гордяк этот Коля Борушкин!
Но я не отступал. Я стал убеждать его и в конце концов добился своего. Мы пошли к Вите. Только — зря пошли.
Он, как увидел нас, усмехнулся и говорит:
— А, жулики пришли.
Коля сразу ощетинился:
— Ну, ты поосторожнее! А то вот…
— Что?
— А то!
— Подождите вы, — вмешался я. — Мы ведь мириться пришли.
— Не буду я с ним мириться. Что он «жуликом» ругается? — Коля повернулся.
— Да подожди ты! — разозлился я. — Ты, Витя, не обращай на него внимания. Это он так. Мы завтра на лодке собираемся. Поедем вместе?
— Нет уж, я лучше без вас.
— А у нас лук есть и стрелы.
— Подумаешь! А у меня парус будет из брезента. И папа мне карту дал. Настоящую. Я по ней поеду.
— А на реке по карте и не ездят вовсе, — вмешался Коля.
— А я поеду.
— А мы тебя поймаем и лодку твою перевернем.
— Ох, как испугал!
— А вот попомни.
— А вот и не перевернёте…
Ничего из мира не получилось. Остались мы врагами. Даже ещё больше, чем раньше.
Вечером мы спустили лодку на воду и попробовали кататься. Шла она хорошо, только в двух местах протекала. Мы законопатили щели и залили их смолой. После этого собрали вещи для похода. Прежде всего мы приготовили свой боевой лук и стрелы. Лук был сделан из можжевельника, а на стрелы надеты жестяные наконечники. Кроме того, мы взяли котелок, кухонный нож, спички, соль, картошку и хлеб. Коля принёс из дома старую фляжку. У фляжки не было пробки, но мы её смастерили сами из куска дерева. Во фляжку налили воды.
Всем дома — и папе, и маме, и бабушке — я наказал, чтобы меня разбудили в четыре часа утра.
Ночью мне снилось, что мы плывём по реке, а нас со всех сторон окружают голубые лодки. И на каждой — Витька Пряхин. Вдруг все Витьки бросились на нас, схватили и кинули в холодную воду. Я закричал… и проснулся.
Надо мной стоял Коля и лил на меня воду из ковша.
— Ты что?!
— Иначе тебя не добудишься.
Я взглянул на часы. Двадцать минут седьмого!… Оказывается, все по очереди пытались меня будить и без толку. Коля сказал, что Витя уже уехал вниз по реке.
Через двадцать минут отчалила и наша лодка. Ух, и быстро скользила она! Было ещё не жарко. Дул ветерок. Нам стало очень приятно и весело, и мы затянули боевую песню:
Это мы сами придумали. А дальше не смогли. Вот если бы Витя, — тот, наверное, сумел бы. Но и без слов получалось неплохо. Вот так:
Вдруг впереди, у поворота реки около парка культуры и отдыха, я увидел голубую лодку.
— Смотри, — шепнул я, как будто кто-то мог подслушать нас.
— Витька, — так же тихо ответил Коля.
Мы налегли на вёсла. Голубое пятно приближалось. Витина лодка стояла на месте.
— Ага! У него какая-то авария, — сказал Коля. — А ну, нажмём!
Витя стоял в лодке и возился с парусом. Он, видимо, заметил нас, бросил брезент на дно и взялся за вёсла.
— Э-гой! Не уйдёшь, — закричал Коля.
Началась погоня. Наши вёсла работали мерно и быстро. Они были тонкие и лёгкие. Лодка неслась быстро-быстро. Расстояние между нами всё уменьшалось. И вдруг — треск!.. Я чуть не вылетел в воду. В моей руке остался кусок весла — вторая половина обломилась: зацепилась за какую-то подводную корягу.
Очень было обидно, но пришлось остановиться и подобрать обломок. Тем временем голубая лодка исчезла за поворотом реки.
Мы посоветовались и решили пристать к берегу. Наш план был такой: отдохнуть у костра, починить весло, а когда Виктор будет возвращаться, напасть на него.
Мы развели на берегу костёр. Коля вытащил откуда-то кулёк с мукой.
— Зачем ты муку взял? — удивился я.
— Печь хлеб.
— Ты что, печку здесь сложишь, что ли?
Коля насупился:
— Ты над тем, чего не знаешь, не смейся. Молчи и смотри, что я буду делать.
Он высыпал муку на чистую тряпицу, подсыпал в неё соли, налил из фляжки немного воды и замесил густое тесто. Потом он наделал из него небольших лепёшек, нарвал крупных листьев и завернул в них эти лепёшки. Потом сунул их в горячую золу и уселся на пенёк. Важный, как победитель какой…
Коля был в широкополой соломенной шляпе, в лыжной куртке и в больших тяжёлых сапогах, которые Он взял у брата. В этом костюме он походил на какого-то путешественника, что ли, и, наверное, поэтому важничал.