Я поднесла к его губам свое правое запястье, обрамленное белыми бинтами.
— Возьми мою кровь.
— Пить твою кровь — значит дать тебе силу над любым из нас. Я не хочу быть твоим рабом больше, чем уже есть.
Почувствовав на щеках обжигающие слезы, я поняла, что плачу.
— Не дай Колину тебя убить. Пожалуйста! Пожалуйста!
Прижав его к себе крепко-крепко, я прошептала:
— Не покидай нас, Ашер, — и почувствовала за мили от нас Жан-Клода. Почувствовала его панику при мысли потерять Ашера. — Не покидай нас, не сейчас. Не теперь, когда мы тебя нашли. Tu es beau, mon amour. Tu me fais craquer.
Он неожиданно улыбнулся.
— Разбиваю вам сердце, а?
Я целовала его щеки, его лицо и плакала, роняя горячие слезы на его шрамы.
— Je t'embrasse partout. Je t'embrasse partout. Хочу целовать тебя всего, mon amour.
Он посмотрел на меня.
— Je te bois des yeux.
— Не пей меня своими глазами, черт побери, выпей меня губами.
Я зубами сорвала бинт с правого запястья и приложила обнаженную теплую плоть к его холодным губам.
— Je t'adore, — прошептал он, и в мою руку вонзились клыки. Остро и глубоко. На моей коже сомкнулись губы. Его горло двигалось, когда он глотал. Вглядевшись в его светлые глаза, я почувствовала, как у меня в голове словно отдернули занавеску, убрали щит. Тошнотой накатила одна продолжающаяся боль, а потом вдруг не осталось ничего, кроме нарастающего тепла. У меня даже не было времени начать паниковать. Ашер накрыл мой разум теплой волной океана, лаская, доставляя удовольствие. Меня с головой захлестнуло щекочущим кожу, лишающим дыхания потоком, и я осталась сидеть мокрая, хватая губами воздух. Встав надо мной на колени, Ашер осторожно уложил меня на землю.
Я лежала, глядя в пустоту, а по телу волнами раскатывались ощущения. Никогда раньше я не позволяла вампиру сделать со мной такое, никогда не давала им украсть мой разум во время того, как они крадут мою кровь. Я даже не знала, что он может это сделать. Только не со мной.
Ашер поцеловал меня в лоб.
— Прости меня, Анита. Я не знал, что могу захватить твое сознание. Не знал, что это может хоть один вампир.
Ожидая реакции, он разглядывал мое лицо. Но я не могла ответить. Он чуть отстранился, чтобы видеть меня лучше.
— Я боялся, что стану принадлежать тебе, как Дамиан, если буду пить твою кровь, не используя ни одной из своих сил. Я действительно пытался пробить твои щиты, сломать барьеры, но делал это, чтобы защитить от твоей силы себя. Мне и не снилось, что я смогу пробить такие неприступные стены, — он коснулся моего лица, но почти тут же убрал руку и уронил ее на колени. — Метки, которые связали тебя с Жан-Клодом, защищают тебя от его вмешательства в твой разум. Кроме того, он никогда не достигал в этом таких успехов, как я. Мне нужно было подумать об этом раньше.
Я лежала, но чувствовала, что почти плыву. Ничто не было настоящим. Я не могла думать, не могла говорить.
Подняв мою руку, он прижал ее к шрамам на своей щеке.
— Я отступил, как только понял, что сделал. Все это было, если так можно сказать, наспех. Ты лишь едва отведала того, что могло бы быть, Анита. Пожалуйста, поверь.
Он встал, а я не смогла проследить за его движением. Я лежала на земле и пыталась снова научиться думать.
Около меня на колени опустился Джейсон. У меня хватило сознания, чтобы задаться вопросом, откуда он, черт побери, взялся. Он не жил у Марианны. Или жил?
— Твой первый раз? — спросил он.
Я попыталась кивнуть, но не смогла.
— Теперь ты понимаешь, почему я остаюсь с ними, — сказал он тихо.
— Нет, — сумела выговорить я, но голос был так далеко, словно принадлежал совсем не мне. — Нет, не понимаю.
— Ты почувствовала. Ты овладела им. Как тебе это могло не понравиться?
Я не могла этого объяснить. Все это действительно было изумительно, но когда сияние начало угасать, поднялся такой черный и всеобъемлющий страх, что он запросто мог поглотить весь мой мир. Это было потрясающе, и при этом — как он сказал, «наспех». Я ни за что не хотела от Ашера большего. Потому что если все это еще лучше, чем было, я могу провести остаток своих дней в погоне за следующим таким же ощущением. А Жан-Клод мне этого дать не мог. Метки препятствовали ему, и он не мог захватить мое сознание. Это было одно из отличий слуги от раба. Я никогда не получу этого от Жан-Клода, никогда. А мне этого хотелось. Я не хотела, чтобы Ашер умер. Но теперь не была в этом так уверена.
Ашер вернулся и остановился около меня. Мы с минуту разглядывали друг друга. Где-то в темноте начали появляться люди. У кого-то из них был фонарь, свет которого упал на меня. Я не успела закрыть глаза и почти ослепла. Свет переместился на лицо Ашера, подчеркивая следы красных слез.