— Не надо меня ненавидеть, Анита. Я не вынесу, если ты будешь меня ненавидеть.
— Я тебя не ненавижу, Ашер, — ответила я низким хриплым голосом, в котором еще не растаяла золотая грань удовольствия. — Я тебя боюсь.
Он не пошевелился, по лицу продолжали катиться слезы, оставляя красные дорожки на гладкой коже левой щеки. С другой стороны капли терялись в шрамах, образуя красные узоры на неровной коже.
— Хуже, — прошептал он. — Думаю, это хуже.
42
Я выгнала всех, кроме Джейсона. И то, ему удалось остаться только потому, что они начали кричать, как неправильно оставлять меня совсем одну. Неужели я забыла, что меня пытались убить? Неужели я забыла обещание Жан-Клода убить их всех, если я погибну? Последнее обстоятельство не помогало мне завоевывать друзей и оказывать влияние на людей. Мой ответ был простым: «Если умрем мы все, думаю, это решит сразу все проблемы». Что в определенной степени положило конец препирательствам.
Джейсон возлежал на кровати, опираясь на груду подушек. Попытавшись повернуться на бок, он замер в середине движения и издал тихий звук боли. Он вообще двигался с трудом, будто у него болело все без исключения, и это дало ему право на место на кровати вместо стула.
Я мерила комнату шагами. У меня даже образовался небольшой постоянный маршрут. Изножье кровати, окна, дальняя стена, ближняя стена с дверью.
— Знаешь, ты уже раз двадцать прошла мимо кровати, — не выдержал Джейсон. — И это только с тех пор, как я начал считать.
— Заткнись, — ответила я без церемоний.
Все мои пистолеты снова были на мне, но не потому, что были мне нужны, а потому, что были знакомы. Тугая наплечная кобура, файрстар в кобуре в брюках заставляли меня больше чувствовать себя собой. Только я из нас троих носила оружие. Это было единственным, что я наверняка получила не от них. Это было моим. Огнестрельное оружие, именно эта особая разновидность насилия, было целиком моим. Сейчас мне было нужно что-то, что было бы моим всецело.
Медленно, дюйм за дюймом Джейсон все-таки повернулся на бок. Это заняло у него столько же времени, за сколько я совершила свой полный круг и вернулась к кровати, когда он с видимым облегчением, наконец, устроился на боку. Они с Джамилем тоже перебрались в этот дом, так что все раненые теперь находились в одном месте. В одной из соседних комнат была Роксана, с ней на страже сидел Бен. Судя по всему, я зачерпнула достаточно силы Ричарда, так что у нее подозревали сотрясение. Не уверена, должен ли был Бен защищать ее от меня или наоборот. Доктор Патрик был на кухне и не переставал беспокоиться, что Марианна нас оставила. В доме остались Зейн с Шерри, все остальные оборотни ушли в лупанарий. Они собирались завершить ритуал, который был прерван прошлой ночью. Вот ведь молодцы.
Ашер тоже был где-то в доме. Но где — я не знала, и знать не хотела. Слишком много и, черт побери, слишком быстро всего произошло. Мне было нужно время перегруппировать силы. Но этому не было суждено сбыться.
В дверь постучали.
— Кто там? — спросила я напряженно.
— Дамиан.
— Убирайся.
— Тут вампир с одним из помощников шерифа Уилкса. Они говорят, что хотят поговорить с тобой или Ричардом. И не похоже, что это дело полиции.
Последнее заставило меня насторожиться. Я перестала ходить кругами и подошла к двери. За ней стоял Дамиан все в том же жилете, с которого Барнаби сорвал все пуговицы. Когда умерла человек-слуга Колина, Барнаби сдал драку и умчался по воздуху. Цвет костюма Дамиана в ярком свете оказался черным, и на его фоне кожа почти светилась неправдоподобной белизной.
— Что именно они сказали? — спросила я.
— Только то, что у них есть послание вам двоим от Фрэнка Найли.
Я тихо выругалась.
— Они на кухне с доктором Патриком и Ашером, — продолжал Дамиан.
— Скажи Роксане и Джамилю, что явились плохие парни. Я спущусь с ними поговорить.
— У человека есть пистолет, — предупредил Дамиан.
— У меня тоже, — пожала я плечами и пошла по коридору. Дамиан последовал за мной, отставая всего на шаг.
Из-за двери послышался голос Джейсона:
— Подожди меня!
— Догоняй как можешь, Джейсон. Я не собираюсь ждать, пока ты совершишь свое медленное путешествие вниз по лестнице.
— Не дай ей нарваться и умереть, Дамиан, — попросил он смиренно.
— Он будет делать то, что я ему скажу, — бросила я через плечо.