— Я сплю с тобой, а не Ричардом, помнишь?
— Да, я здесь, ma petite. Я одет для твоих снов, а ты даже не поцеловала меня.
Его реакция меня удивила. Только я начала думать, что знаю его.
— Ты расстроился, что я не поцеловала тебя при встрече?
— Возможно, — сказал он очень тихо.
Покачав головой, я швырнула блузки в сторону открытого чемодана. Затем толкнула ногами его колени, пока он не развел их и не дал мне встать вплотную к нему. Положила руки ему на плечи. Прозрачная красная ткань была жестче на ощупь, чем казалась.
— Как может кто-то такой же роскошный, как ты, быть таким неуверенным?
Он обвил руками мою талию, прижимая меня к себе. Свел ноги, зажав меня между ними. Кожа его сапог оказалась очень мягкой, почти нежной. Оказавшись у него в руках, я была в очень эффективной ловушке. Но так как я была добровольным пленником, все было в порядке.
— Чего я хочу, так это опуститься на колени и впиться губами в эту гладкую сорочку. Хотелось бы знать, сколько тебя мне удастся испить через мягкую ткань.
Я подняла брови.
Он рассмеялся нежным низким смехом. Как обычно, от одного только этого звука по мне побежали мурашки, а соски затвердели. Его смех был осязаем, он вторгался в меня. Одним голосом он мог делать такие вещи, которые и не снились ловким рукам других людей. И при этом, он боялся, что я уйду от него к Ричарду.
Он опустил лицо мне на грудь, уютно пристроившись в ложбинку. Затем нежно потерся щекой, заставляя атлас скользить по мне, пока мое дыхание не участилось.
Я вздохнула и наклонила голову, все еще прижимаясь к нему.
— Я не собираюсь уходить от тебя к Ричарду. Но он в беде, и это важнее секса.
Жан-Клод поднял лицо, наши руки так переплелись, что он почти не мог пошевелиться.
— Поцелуй меня, ma petite, и все. Всего один поцелуй, и я буду знать, что ты любишь меня.
Я прикоснулась губами к его лбу.
— Я думала, ты больше уверен в себе.
— Так и есть, — сказал он, — со всеми, кроме тебя.
Я отклонилась назад ровно настолько, чтобы увидеть его лицо.
— Любовь должна повышать твою уверенность, а не наоборот.
— Да, — спокойно сказал он, — должна. Но ты любишь и Ричарда. Ты пытаешься не любить его, и он старается не любить тебя. Но любовь проходит не так просто, и не так просто появляется.
Я нагнулась к нему. Первый поцелуй был всего лишь касанием губ, словно атлас скользнул по моему лицу. Второй поцелуй был глубже. Я слегка прикусила его верхнюю губу, и он издал легкий звук. Касаясь кончиками пальцев моего лица, он поцеловал меня в ответ. Он целовал меня, будто хотел выпить меня до дна, слизнув самую последнюю капельку с горлышка бутылки какого-нибудь редкого прекрасного вина, нежно, ненасытно, страстно. Я обрушилась на него, обхватив его так крепко, словно даже руки мои задыхались от жажды чувствовать его.
Я почувствовала его острые клыки, касающиеся моих губ и языка. Затем быстрая, острая боль и сладкий медный вкус крови. Он снова издал неразличимый полу-стон и перекатился на меня. Так что я вдруг оказалась на кровати, а он надо мной. Его глаза светились темно-синим, зрачки растворились в накатывающем желании.
Он попытался повернуть мне голову на бок, уткнувшись в мою шею. Я силой повернулась к нему и посмотрела прямо в лицо:
— Никакой крови, Жан-Клод.
Он чуть расслабился на мне, зарывшись лицом в сбившиеся простыни.
— Пожалуйста, ma petite.
Толкнув его в плечо, я потребовала:
— Слезь с меня.
Он перекатился на спину, и принялся разглядывать потолок, старательно не встречаясь со мной взглядом.
— Любой части моего тела доступны все изгибы и уголки твоего, но в этом последнем шаге ты мне отказываешь.
Я осторожно слезла с кровати, не доверяя ногам, и ответила.
— Я тебе не еда.
— Это намного больше, чем просто пища, ma petite. Если бы ты только позволила мне показать, насколько больше.
Я собрала ворох блузок и начала вынимать из них вешалки, чтобы упаковать одежду в чемодан.
— Никакой крови, это правило.
Он повернулся на бок.
— Я предложил тебе всего себя, ma petite, а ты сама не можешь мне отдаться. Как я не могу не ревновать к Ричарду?
— Сплю я с тобой. А с ним — даже не встречаюсь.
— Ты моя, но моя не полностью.
— Я не домашнее животное, Жан-Клод. Люди не должны принадлежать другим людям.
— Если бы ты смогла принять зверя Ричарда, ты бы не сдержалась. Ему бы ты отдала всю себя.
Я уложила последнюю блузку.
— Чёрт побери, Жан-Клод, это глупо. Я выбрала тебя. Ты доволен? Это решённое дело. Почему ты так беспокоишься?