— Потому, что в ту же минуту, когда ты узнала, что у него проблемы, ты бросила всё, чтобы ему помочь.
— Я бы сделала то же самое и для тебя, — сказала я.
— Вот именно, — сказал он. — Я не сомневаюсь, что ты по-своему любишь меня, но ты любишь и его.
Я застегнула чемодан.
— Нам не о чем спорить. Я сплю с тобой. И я не собираюсь жертвовать своей кровью только для того, чтобы ты чувствовал себя увереннее.
Зазвенел телефон. Приятный голос Ашера, так похожий на голос Жан-Клода, поинтересовался:
— Анита, как ты этим дивным летним вечером?
— Я в порядке, Ашер. А что?
— Могу я поговорить с Жан-Клодом? — попросил он.
Я почти начала спорить, но Жан-Клод протянул руку, и я отдала трубку ему.
Жан-Клод, как обычно, говорил с Ашером по-французски. В целом меня радовало, что ему было с кем поговорить на родном языке, но мои познания пока не простирались настолько далеко, чтобы следить за нитью беседы. У меня складывалось сильное впечатление, что иногда вампиры говорили при мне, как при ребенке, который еще не знает всяких взрослых слов, чтобы понимать, о чем идет речь. Это было грубо и высокомерно, но этим вампирам были века, так что порой они просто не могли ничего с собой поделать.
Он перешел на английский, обращаясь ко мне:
— Колин отказал тебе во въезде на его территорию. Он запретил въезд всем моим людям.
— Он что, может это сделать? — спросила я.
— Oui, — кивнул Жан-Клод.
— Я все равно собираюсь помочь Ричарду. Устрой это, Жан-Клод, или я уеду без всяких договоров.
— Даже если это будет означать войну? — поинтересовался он.
— Черт! — сказала я, — позвони этому мелкому сукину сыну и дай мне с ним поговорить.
Жан-Клод приподнял брови, но кивнул. Он повесил трубку, затем набрал номер, и сказал:
— Колин, это Жан-Клод. Да, Ашер передал мне твое решение. С тобой желает поговорить мой человек-слуга, Анита Блейк.
Пару секунд он слушал, затем продолжил:
— Нет, я не знаю, что она собирается тебе сказать.
Он передал мне трубку, и удобно устроился, облокотившись на спинку кровати, словно собираясь наслаждаться представлением.
— Алло, Колин?
— Это он.
У него был чистый средне-американский акцент, что заставляло его звучать намного менее экзотично, чем некоторые из них.
— Меня зовут Анита Блейк.
— Я знаю, кто ты, — сказал он. — Ты Истребитель.
— Ага, но приезжаю я не поэтому. В беду попал мой друг. И я просто хочу ему помочь.
— Он ваш третий. Если ты ступишь на мои земли, то двое из вашего триумвирата будут на моей территории. Вы слишком могущественны, чтобы это допустить.
— Ашер сказал, что ты отказал во въезде всем нашим людям, это так?
— Да, — ответил он.
— Почему, ради всего святого?!
— Сам Совет, сильнейшие вида вампиров, боятся Жан-Клода. Я не хочу, чтобы вы были на моих землях.
— Колин, послушай, я не посягаю на основы твоей силы. Мне не нужны твои земли. У меня нет планов относительно чего бы то ни было твоего. Ты мастер вампиров. Ты можешь распознать правду в моих словах.
— Ты веришь в то, что говоришь, но ты только слуга. А Жан-Клод — хозяин.
— Не пойми меня неправильно, Колин, но к чему Жан-Клоду твои земли? Даже если бы он планировал что-нибудь вроде татаро-монгольского нашествия, твои земли за три территории от наших. Если бы он хотел что-нибудь захватить, он бы выбрал земли по соседству.
— Может, здесь есть что-нибудь, что он хочет, — сказал Колин, и я услышала в его голосе страх. С мастерами вампами такое случалось редко. Обычно они скрывали свои эмоции лучше.
— Колин, я поклянусь чем хочешь, что нам от тебя ничего не нужно. Нам нужно только, чтобы я приехала и вытащила Ричарда из-за решетки. О’кей?
— Нет, — ответил он. — Если ты приедешь без приглашения, это будет объявлением войны, и я убью тебя.
— Послушай, Колин, я знаю, что ты боишься.
Не успев это сказать, я поняла, что делать этого не стоило.
— Откуда ты знаешь, что я чувствую?
В голосе рос страх, но еще быстрее его наполняла злость.
— Человек-слуга, который может чувствовать страх мастера вампиров, и ты еще спрашиваешь, почему я не хочу, чтобы вы появлялись на моих землях!
— Я не чувствую твой страх, Колин. Я услышала его в твоем голосе.
— Врешь!
У меня начали каменеть плечи. Меня обычно не так трудно вывести из себя, а он очень старался.
— Как, интересно, мы поможем Ричарду, если ты не даешь нам прислать кого-нибудь?
Голос у меня был спокойный, но я чувствовала, как перехватывает горло, а тон становится немного ниже в попытке не заорать.