- Я все время перед тобой извиняюсь, Натэниел. И в половине случаев даже не знаю, за что.
- Не понимаю, как ты можешь быть Нимир-ра и не быть мне верхушкой, но знаю, что для тебя это две отдельные вещи. А Габриэль их не разделял.
- Что такое верхушка? - спросила я.
И снова ответил Зейн:
- Доминант, принимающий покорность Натэниела. Подчиненный называется подстилкой.
Ага.
- Я не Габриэль.
Натэниел рассмеялся, но не весело.
- Ты не рассердишься, если я тебе скажу, что иногда об этом жалею?
Я заморгала:
- Рассердиться не рассержусь, но ты меня чертовски озадачил, Натэниел. Я знаю, что мне полагается о тебе заботиться, но не знаю, как.
Он был вроде экзотического ручного зверя, полученного в подарок, а инструкции в коробке не оказалось.
Он лег на подушку, повернув голову, чтобы видеть меня.
- Я ушел с Майрой, когда понял, что тебя для меня нет.
- Я для тебя есть, Натэниел, но не в этом смысле.
- Не пора ли тебе сказать, что мы можем остаться друзьями?
Он засмеялся, но горько.
- Тебе не друг нужен, Натэниел, а опекун.
- Я думал, что ты собираешься быть моим опекуном.
Я поглядела на Черри и Зейна:
- А вы что скажете, ребята?
- Натэниел из нас самый... - Черри замялась, подыскивая слова, сломленный. Габриэль и Райна очень постарались, чтобы мы стали подстилками, только на это нас и натаскивали. Они всегда были верхушками, всегда, но Натэниел...
Она пожала плечами.
Я поняла, что она хочет сказать. Натэниел из них самый слабый, самый нуждающийся в заботе.
Поставив саквояж у стены, я опустилась возле кровати на колени и отвела волосы с лица Натэниела.
- Мы все для тебя есть, Натэниел. Мы - твоя семья, твой народ. Мы будем о тебе заботиться. Я буду.
Его глаза наполнились слезами:
- Но иметь меня ты не будешь.
Я встала, глубоко вздохнув:
- Нет, Натэниел, иметь тебя я не буду.
Покачав головой, я подняла саквояж. Все, больше я за один день ничего не могу сделать. Если Марианна этим уроком будет недовольна, пусть себе идет подальше. Может, секс здесь и не должен был подразумеваться, но при том обращении, которому подвергали леопардов Габриэль и Райна, секс все время вылезал наверх. Мне даже не хотелось думать, какое решение этой проблемы Марианна может предложить.
Глава 39
Горячая вода кончилась раньше, чем наполнилась ванна, но мне было все равно. В тесной ванной комнате было и без того жарко, и мысль о горячей ванне не привлекала. Единственное окно было высоко под потолком, и если мыться осторожно, я в нем мелькать не буду. Поэтому я оставила окно открытым, даже шторы не задернула, готовая обрадоваться любому случайному ветерку, и погрузилась в теплую воду без единого пузырька пены. Был только кусок мыла и недогоревшая свечка возле крана. "Файрстар" я положила на уголок ванны, где была моя голова. Попыталась пристроить браунинг, но из-за слишком больших размеров он все норовил соскользнуть в воду.
Я совсем погрузилась в воду и полоскала волосы, когда дверь с треском распахнулась. Я вынырнула, отплевываясь, нашаривая пистолет, и наставила его раньше, чем сумела увидеть, кто там ворвался. Если бы даже я видела, то все равно в этом не было смысла.
В дверях стояла женщина. Маленькая, почти с меня ростом, она тем не менее, казалось, заполнила собой все помещение. Волосы у нее были длинные, каштановые. Челку она не подстригала, и волосы, утончаясь, рассыпались по ее лицу вуалью ниже носа. У них был еле заметный синий оттенок. Одета была женщина в джинсовую безрукавку, и голая мускулистая рука с татуировкой держала дверь, которая рвалась обратно, ударившись о стену. В другой ситуации я бы не приняла эту женщину всерьез, если бы не клубы силы, которые исходили от нее. Выглядела она так, будто шла в какой-то панк-байкерский бар и заблудилась. А ощущалась она как ветер из пасти адовой, горячий и враждебный.
Слишком много силы для столь тесной ванной комнаты. Такое было чувство, что вода в ванне закипела. Пистолет я держала ровно, наставив ей в грудь. Наверное, только это задержало ее в дверях. А на лице ее читалась чистейшая ярость.
У меня вода с волос капала на лицо, лезла в глаза. Я заморгала, подавляя желание протереть ресницы руками.
- Один шаг, еще один, и я спущу курок.
За спиной женщины в дверях вырос Роланд. Мне только этого не хватало. Он был все такой же высокий и загорелый, с теми же короткими курчавыми волосами. Карие глаза обежали помещение и остановились на мне, а я скорчилась в ванне, голая. Пистолет я направляла на женщину, но было искушение.
Он тронул женщину за плечо и сказал своим раскатистым низким голосом:
- Поверь мне, Роксана, она тебя убьет.
Эти слова отбили у меня желание в него стрелять. В ванную заглянул еще один мужчина, выше Роланда, футов шесть. Даже взгляда мельком было достаточно, чтобы увидеть: индеец с длинными черными волосами. Тут же он убрал голову и отвел глаза - джентльмен, оказывается. И сказал:
- Роксана, это недопустимо.
Она стряхнула с себя руки Роланда и шагнула в комнату.
Я выстрелила на дюйм мимо ее головы. Звук был оглушительный. Пуля отколола щепку от двери и ушла в стену. Это был безопасный глейзеровский патрон, так что стенка остановила пулю. Я не боялась пробить стену насквозь.
Уши заложило от грохота. Если бы кто-нибудь сейчас заговорил, его бы никто не услышал. Я глаз не сводила с Роксаны. Она застыла неподвижно, а ствол моего пистолета смотрел точно в середину ее хорошенького личика. Надо было приглядеться как следует, чтобы заметить, что при всех этих татуировках, растрепанных волосах, ликантропской силе она была хорошенькой. Традиционное милое лицо среднеамериканской девушки. Может, потому и татуировки и грива. Если природа не дает тебе оригинального вида, начинаешь ее обманывать.
- Давай, Роксана, отойди, - сказал Роланд.
Она стояла на месте. Сила ее дышала на меня теплым густым облаком, почти удушающим. Никогда не видела оборотня с такой большой неукрощенной силой. Или не видела такого, который не пытался бы ее скрыть, чтобы сойти за человека. Роксана не вибрировала силой - она была сама этой силой. И секунду назад я была готова эту силу загасить.