Уилл маячил среди редких деревьев у кромки леса. Хотя губа у него кровоточила, щека уже опухла, он без колебаний выхватил из кучи мой пистолет. К сожалению, у него по-прежнему были связаны руки, и он неловко крутил оружие, не в состоянии ни поднять его, ни выстрелить.
Его встревоженный взгляд встретился с моим, и я вытянула руку. Он бросил мне пистолет, а я пнула Зи в грудь. Ее рана, может, и зажила, но, судя по тому, как Зи взвыла, все еще дьявольски болела. Пистолет соприкоснулся с моей ладонью в тот же момент, когда она поднялась на ноги. Подействуют ли серебряные пули на волчьего бога? Есть только один способ это выяснить. Я выстрелила в нее, пока она шептала мое имя.
После казуса с мачете я почти ожидала, что Зи рассмеется и надерет мне задницу. Вместо этого из раны вырвался огонь, такой яркий, что мне пришлось прикрыть глаза. Волки скорбно завыли.
Когда я опустила руки, у моих ног уже лежала большая белая волчица, прекрасная и мертвая.
Глава 41
Я довольно долго сидела рядом с Зи. Никто меня не беспокоил. Она была моей лучшей подругой. И я любила ее.
Я мало кому доверяла, но она входила в круг избранных. И посмотрите, куда меня это привело.
— Джесси?
Я подняла глаза. Надо мной нависли Манденауэр и Уилл. Никаких волков.
— Я вызвал свою команду, — оповестил Манденауэр. — Будут через час.
— Команду?
— С этим надо что-то сделать, да? — Он указал на пустую поляну.
— С чем?
Он вздохнул:
— Джесси, волки сбежали, когда Зельда умерла.
— Разве они не излечатся теперь, когда она мертва?
— Нет никакого лекарства, кроме серебра.
— О. — Я понимала, к чему он. — А как вы определите, кто оборотень?
— Некоторых я узнал. Например, мисс Черри. И Карен Ларсон.
Я покачала головой:
— Я видела, как Карен вышибли мозги.
— Свинцом. Она невредимой вышла из морга, как и директор школы.
— Клайд выстрелил в нее, — настаивала я.
— Несомненно. Но он не такой дурак, чтобы стрелять в своего серебром.
Теория заговора в действии.
Манденауэр нагнулся и снял тотем с шеи Зи. Вытянул руку. Талисман больше не светился злым потусторонним мерцанием. Черный камень, ничего больше.
— Элиза захочет его изучить. — Он положил тотем в карман. Коснувшись порванных штанов Зи, бросил взгляд на Уилла. — Отвези Джесси домой.
— Погодите. Я в порядке. — Я оттолкнула протянутую руку Уилла. — Не понимаю. Почему она умерла? Она говорила, что неуязвима.
— Они все так говорят, но пока что я не видел доказательств.
Манденауэр вытащил из кармана штанов Зи смятый лист бумаги и быстро прочел написанное. Затем поднял голову и протянул бумагу мне.
Я шагнула вперед и взяла страницу, отсутствующую в принадлежащей Уиллу книге о церемониях. Быстро проглядела содержание. Там не было ничего неизвестного мне доселе, кроме одного.
— Только кровью любящего можно пробудить к жизни волчьего бога, и только этой же рукой бога можно уничтожить.
Выскользнувшая из руки бумага спланировала к земле.
— Она умерла от моего выстрела.
— Да.
Не уверена, какие чувства мною овладели.
— Иди домой, Джесси. Поспи. Поговорим завтра.
— А вы к тому времени разве не будете уже гнаться за волками где-то в Канаде?
— Пока нет. — Он кивнул Уиллу. На этот раз я позволила Кадотту обнять себя.
* * *
Я проснулась в собственной постели, когда вовсю светило солнце. Не помню, как туда добралась. В лесу машина Уилла стояла где-то близко к поляне — Зи заставила его сесть за руль. Я заползла на пассажирское сиденье и, должно быть, уснула или отключилась, потому что последнее воспоминание — как мы ехали через лес к шоссе.
Я одна, и на мне нет ничего, кроме нижнего белья. Кадотт не только отнес меня наверх, но и раздел. Снова.
Я сходила в душ и заварила кофе. Уилл оставил в кухне записку.
«Если я тебе нужен, ты знаешь, где меня найти. Уилл».
И к чему это?
Я прокрутила в уме события прошлой ночи. Он был зол и обижен. А я — слишком занята. Не было времени, чтобы обсудить его настроение. Что ему от меня надо? Могу ли я дать ему то, чего он хочет?
Я-то смогла выговорить слово на букву «Л», но не знала, способна ли вообще кого-то любить. Уилл по-прежнему пугал меня больше, чем оборотни. Рядом с ним я не контролировала себя. Я отдавалась ему полностью, ничего не скрывая, и не была уверена, что мне это по душе.
Позвонили в дверь. Я до конца не понимала, сколь преисполнена надежд, пока не увидела в коридоре Манденауэра. Пришлось разочарованно вздохнуть.