— А информация?
— Вы ее получите. Да и какая разница? — пробормотала она. — Номер факса?
— Секунду. — Я узнала номер у медсестер и продиктовала его в трубку.
— Вы останетесь с ним? — спросила она. — Он не должен быть один, пока не в состоянии защитить себя.
— Думаете, за ним придут волки?
— В случае с Эдвардом бояться стоит не только волков.
— Прелестно.
Несколько минут спустя медсестра принесла мне факс от доктора Хановер.
— Интересное чтиво, Джесси, — заметила она.
Я бросила взгляд на верхний лист. «Способы вылечить оборотня». Что ж, емко и исчерпывающе. И не слишком таинственно. Но все равно, кто поверит в существование оборотней, если своими глазами не видел того, чему стала свидетелем я?
Я робко улыбнулась медсестре и показала на Манденауэра.
— Это для него.
— Ага, — кивнула она и ушла.
Следующий час я провела за чтением увлекательных записок Элизы. Она прислала не только методы излечения оборотней, но и кучу исторических фактов.
Предания о странных событиях, объяснимом и необъяснимом поведении тянулись ниточкой с греко-римских времен через Средние века и до настоящего времени. Забавно, но большинство описанных в двадцатом и двадцать первом веке случаев ликантропии не освещалось ни в газетах, ни на телевидении. Можете себе представить?
Еще несколько недель назад я бы сказала, это лишь доказывает, что эти истории — вымысел. Но сейчас я стала осторожнее. Существуют способы заставить правду исчезнуть вместе с доказательствами. Очевидно, ягер-зухеры занимались не только истреблением монстров, но и прикладывали руку к уничтожению любых доказательств существования оборотней.
— Пентаграмма, — читала я, — защита от оборотня.
Ага, могу себе представить, к чему приведет ношение пентаграммы в нашей глухомани. Меня вполне могут сжечь на костре. Современность современностью, но парни в северных лесах не одобряют женщин с пентаграммами на шее.
— Пропускаем, — пробормотала я, и тут увидела пометку Элизы на полях: «Не работает».
Я продолжила чтение. Рядом со многими возможными способами Элиза писала результаты их проверки. Большинство способов, как и говорил Манденауэр, не действовали. Но напротив нескольких Элиза написала ободряющие слова вроде «иногда», «может быть» и «какого черта?».
Она начинала мне нравиться.
— «Назовите оборотня его человеческим именем». Ну, это может сработать, если я хотя бы узнаю, кто он вообще такой.
Возможно, удастся провернуть это с Кадоттом. Попытка не пытка.
— «Возьмите у зверя десять капель крови. Подержите над его головой что-то стальное». — Я нахмурилась, глядя на листок. — От такого может быть больно. Мне. Пожалуй, пропущу.
— «Отрежьте оборотню конечность. Он превратится в человека без этой конечности». Хм, не думаю.
Также в списке присутствовало достаточно идей, оставшихся неопробованными. Большинство из них были жестоки, и ради их исполнения требовалось причинить животному какой-либо вред. Но я не только не хотела так близко подбираться к волкам, но и не желала в процессе навредить Кадотту.
Если мне придется убить его, так тому и быть. Но я не собираюсь пытать его в надежде на то, что он исцелится. Это слишком смахивает на поведение нацистов, которое, если уж на то пошло, и стало первопричиной всей это суматохи.
В конце концов я остановилась на двух способах. Вариант с именем и еще один: «Признайся в любви человеку, когда он в облике зверя. Если твоя любовь истинна, он превратится в человека и останется таким навсегда».
Не знаю, люблю ли я Кадотта, но все же попытаюсь опробовать этот способ. Все равно я буду не в своей тарелке, признаваясь в любви волку. Если же моя любовь истинна, думаю, мы оба в накладе не останемся.
С мобильного телефона я позвонила Брэду. Он идиот, но мой идиот. Брэд послушен как ретривер и наполовину так же глуп. Если я прикажу ему следить за Манденауэром как ястреб, он беспрекословно выполнит приказ. Если я прикажу ему защитить жизнь старика, пусть даже ценой собственной, он тоже подчинится.
Брэд приехал через десять минут. Я вкратце объяснила ему: в Манденауэра стрелял неизвестный и ранил его, и я хочу, чтобы старик находился под защитой.
— А мне нужно кое-что проверить, — сказала я и оставила их вдвоем.
Я двинулась к выходу из реанимации в дальнем крыле клиники, собираясь найти Уилла и проверить на практике теории доктора Хановер.
Так как время в нашем маленьком северном городке перевалило за полночь, стоянка была пустынна. Несколько машин, похоже, принадлежащих сотрудникам, стояли под деревьями, полукругом подступающими к задней стене клиники.