Манденауэр только что доказал, что Уилл не оборотень. Но эта новость почему-то не радовала так, как должна была — мы до сих пор не знали, кто все остальные.
— Отдай мое оружие. — Манденауэр вырвал руки, которые я все еще заламывала ему за спину.
— И не подумаю.
— Тогда выстрели в другого, чтобы мы знали наверняка.
Я глянула на Клайда: тот нахмурился и покачал головой.
— Разве нет менее кровавого способа это узнать?
— Пока что мне такой неизвестен, — покачал головой Манденауэр.
Я совсем растерялась. Мне хотелось перевязать Уиллу руку, но я не могла оставить Манденауэра без присмотра. Удерживать все оружие мне было не под силу, равно как и заставить себя выстрелить в Клайда и покончить с этим.
Со двора донесся хор завываний. К ним присоединялись новые голоса, все громче и громче, пока мне не захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать эти звуки. Но и этого я сделать не могла.
В конце концов вой прекратился. Казалось, в тишине звенело его горестное эхо.
— Сколько их там? — прошептала я.
— Когда я пришел, было больше семидесяти, — ответил Манденауэр. — Сейчас, наверное, уже сто с лишним.
— Не может быть.
— Джесси, какую часть словосочетания «армия оборотней» ты не поняла?
Я бросила оружие Манденауэра на диван, сунула свой пистолет в кобуру и вместе с охотником подошла к окну, выходившему на поляну. Открыла ставню, и мы уставились на море волков, заполонившее весь двор.
— Почему они здесь?
— Они пришли за этим.
Говорил Клайд, а не Манденауэр. Я глянула на него как раз в ту секунду, когда он открывал входную дверь.
— Нет! — закричала я, но волки не кинулись вперед. Наоборот, они сидели, высунув языки, как собаки.
Я отпустила Манденауэра и побежала, но было слишком поздно. Клайд швырнул тотем в гущу волков. Животные задрали морды, глядя на летящую фигурку. Прежде чем тотем коснулся земли, в воздух взвилась небольшая пепельная волчица и зубами ухватила ремешок из сыромятной кожи. Она тут же пустилась наутек, а остальные последовали за ней.
Я же просто уставилась на Клайда: его лицо залил серебристый свет встающей луны, а сам он начал покрываться каплями пота и дрожать.
Превращаться.
Глава 38
Мне следовало хлопнуть дверью, но я не могла. Я приросла к полу в прихожей, не в силах оторвать взгляд от происходящего. Тело Клайда менялось на глазах: плечи сутулились, ноги выгибались. Он запрокинул голову и завыл.
От этого звука у меня по спине пробежал холодок. Волки в лесу на секунду прервали свой бег и завыли в ответ. Одежда на Клайде с треском разрывалась и лопалась по швам. Обувь словно разлетелась на куски, обнажив лапы. Он стоял на своих четырех, а на «руках» появились когти. Из каждой поры на коже полезла черная шерсть, которая становилась все грубее и длиннее, превращаясь в мех. Сзади вырос хвост.
Последней изменилась голова.
Я уловила движение за спиной, но не могла оторвать глаз от происходящего. Подобралась, ожидая выстрела Манденауэра. Но он так и не прозвучал. Странно, охотник никогда прежде не колебался.
Кости выпирали, а кожа с жутким треском растягивалась. Я вздрогнула, когда Клайд закончил обращаться.
Его нос и рот вытянулись, превратившись в морду. Зубы стали больше, и язык, наверное, тоже, так как он свесился из пасти набок. Лоб выпятился. Когда оборотень повернул к нам голову, его лицо выглядело как освежеванная морда волка с глазами Клайда.
Какая гадость! Мне хотелось, чтобы у него побыстрее появился мех, и вскоре мое желание исполнилось. Черная шерсть покрыла все лицо Клайда, скрывая кости, выступавшие под кожей цвета корицы. Он встряхнулся, словно только вышел из воды, и повернулся ко мне.
У меня перехватило дыхание: Клайд был тем самым черным волком, который преследовал меня и проникал в мои сны. И скорее всего, именно он покусал Карен Ларсон и многих других.
От звука выстрела я закричала и упала на пол, прикрывая лицо руками. В ушах звенело, но я по-прежнему слышала вопль шерифа. Мне не хотелось смотреть, но пришлось.
Из аккуратного пулевого отверстия на его груди вырвались языки пламени. В воздухе запахло паленой шерстью и горелым мясом. Волчий вой, человеческий крик — агонизирующий Клайд корчился от боли, извиваясь, выкручиваясь и царапая когтями половицы крыльца.
Я лежала на полу, не в силах встать. Обойдя меня, Манденауэр подошел к телу Клайда и пнул его ботинком. Голова волка тошнотворно качнулась.
Я ослабела, обессилела. С трудом сев, привалилась спиной к стене, не в силах отвести взгляд от того, что когда-то было моим шефом. Мне нравился Клайд. Ему я доверяла, как никому другому — ну может, за исключением Зи. У меня никак не укладывалось в голове, что Клайд навеки останется волком. И никогда больше не сплюнет жевательный табак и не процитирует Клинта Иствуда.