От полного уничтожения троллей спасли два события в 1910 году. Во-первых, была опубликована научная статья, в которой говорилось, что тролли используют инструменты и хоронят своих мертвых с цветами и личными предметами. Ученые очень осторожно описали только то, что было установлено точно, но газеты пошли дальше. Они заявили, что тролли верят в жизнь после смерти, а значит – верят в бога.
Протестантский священник по имени Саймон Баркли решил, что ему явилось откровенье Господне. Он нашел тролля, забрал его к себе и попытался обратить в христианство. А свой опыт с Питером (троллем) описал в книге, которая тут же стала бестселлером. И к троллям пришла слава.
У одного из моих преподавателей биологии в кабинете висел черно-белый снимок Тролля Питера. На фотографии Питер склонил голову и сложил руки. На нем даже была одежда, хотя отец Баркли всегда расстраивался из-за того, что без постоянного присмотра Питер раздевался.
Не уверена, что Питеру с Баркли было хорошо, но тот спас его вид от почти полного истребления. Питер принадлежал к североамериканским пещерным троллям, единственному виду на этом континенте, который уступал ростом Малым Дымным. Хоть действиями Баркли и двигал божий дух, но человек он был не глупый. В те дни еще существовали Большие тролли Дымных Гор, плотоядные, от восьми до двенадцати футов ростом. Их души Баркли решил не спасать. Вышел бы большой конфуз, если бы тролль съел Баркли вместо того, чтобы за него помолиться.
Тролли стали первым видом в Америке, который попал под защиту. Но больших троллей Дымных Гор защищать не стали. На них охотились до полного истребления. Но, видите ли, они вырывали из земли большие деревья и забивали туристов до смерти, высасывая потом костный мозг из их костей. С такими привычками довольно сложно получить положительные отклики в прессе.
Появилось даже общество троллелюбов под названием “Друзья Питера”. Но, хотя убивать троллей какого бы то ни было вида, по какой бы то ни было причине, незаконно, это все равно происходит. Браконьеров хватает. И глядя в такие человеческие лица, я не могла понять, почему они это делают. Только ради трофея?
В облаке теплого воздуха из ванной вышел Ричард. На нем были те же джинсы, к ним добавилось полотенце на голове и фен в одной руке. Он заново намочил голову, для чего, похоже, залез под душ целиком. К счастью для меня, он вытер грудь и руки. Плечи казались еще сильнее, чем обычно. Я знала, что он мог выжать слона средних размеров независимо от того, насколько мускулистым он выглядел, но мускулы помогали об этом вспомнить. Физически он был просто отрадой для глаз. Но это заставляло задуматься еще и о том, почему он столько времени уделял своему телу. Обычно такие вещи его не интересовали.
Я показала на фотографии.
– Здорово снято.
Я улыбнулась, так как мне действительно понравилось. Когда-то я представляла себе свою жизнь именно так – в поле, за такой работой. Что-то вроде противоестественной Джейн Гудолл. Правда, честно говоря, приматы не совсем вписывались в мою область интересов. Скорее, что-то вроде драконов, или озерных чудовищ. Ничего из того, что не съело бы меня, дай я ему такую возможность. Но это было задолго до того, как меня нанял Берт, мой босс, поднимать мертвых и истреблять вампиров. Иногда, даже притом, что Ричард был старше меня на три года, он заставлял меня чувствовать себя старой. Он все еще пытался жить своей жизнью среди всего этого противоестественного дерьма. А я – наоборот – положила на все, кроме этого противоестественного дерьма. Нельзя справляться со всем одновременно одинаково хорошо, по крайней мере, у меня не получается.
– Я как-нибудь возьму тебя с собой, чтобы ты их увидела живьем, если хочешь, – сказал он.
– С удовольствием, если троллей это не побеспокоит.
– Они уже почти привыкли к посетителям. Кэрри, доктор Онслоу, даже стала пускать небольшие группы туристов, и разрешать им фотографировать.
Он упомянул о какой-то Кэрри в том же ключе, что и о Люси. Может, это она и есть?
– Вам что, так не хватает денег?
– На такие проекты денег всегда не хватает. Но больше, чем деньги, нам нужна хорошая пресса.
Я нахмурилась.
– Это зачем?
– Ты последнее время не читала газеты? – спросил он.
Ричард снял с головы полотенце. Волосы потемнели от влаги и были тяжелыми, словно их можно было выжимать еще.
– Ты же знаешь, я не читаю газет.
– У тебя и телевизора не было, а сейчас есть.
Я присела на край его стола, стараясь быть от него так далеко, как только могла, не покидая комнаты. Я действительно купила телевизор, чтобы смотреть с ним старые фильмы.
– Я его больше не смотрю.
– Жан-Клод не большой поклонник мюзиклов? – спросил Ричард, и я услышала в его голосе те же оттенки, которые появились в последнее время: гнев, ревность, жестокость и уязвленность.
Услышав их, я почувствовала почти облегчение. То, что он злился, делало все гораздо проще.
– Жан-Клод не любит смотреть. Он предпочитает действовать.
Черты лица Ричарда обострились, его высокие скулы от злости проступили четче.
– Люси тоже предпочитает не только смотреть, – заметил он голосом низким и напряженным.
Я рассмеялась, но не очень весело.
– Спасибо, что все упрощаешь, Ричард.
Он уставился в пол, мокрые волосы упали с одной стороны, открывая профиль.
– Если бы я хотел ссоры, я бы поддался на уговоры Люси. Дал бы тебе увидеть нас в постели.
– Ты больше не мой, Ричард. С какой стати меня должно беспокоить, что ты, черт побери, делаешь?
– Это вопрос, да? – он поднялся и направился ко мне.
– Почему они тебя обвинили? – спросила я. – Почему они решили запрятать тебя в тюрьму?
– В этом вся ты, Анита. Воплощенное дело.
– А ты позволяешь себе отвлекаться, Ричард. Ты не следишь за мячом.
Боже, вот вам и спортивная метафора. Похоже, это заразно.
– Отлично, – откликнулся он так зло, что это почти ранило. – Группа троллей, которую мы изучали, разделилась на две группы. Это случается не часто, так как у них очень низкий уровень рождаемости. Для североамериканских троллей это первый зарегистрированный случай в этом веке.
– Это все потрясающе, но какое отношение имеет к остальному?
– Заткнись, пожалуйста, и слушай, – попросил он.
Я заткнулась. Это было только вступление.
– Меньшая группа мигрировала из парка. Чуть больше года они провели на частной территории. Владелец, фермер, не возражал. Фактически, ему это даже льстило. Кэрри возила его посмотреть на первого малыша, который родился на его земле, и он носил фотографию в бумажнике.
Я посмотрела на него внимательнее.
– Звучит здорово.
– Примерно полгода назад фермер, Айвен Грин, умер. Его сын не такой любитель природы.
– А, – заметила я многозначительно.
– Но тролли – это вид, находящийся под угрозой вымирания. Они – не то, что редкий вид улиток или жаб. Они большие и заметные животные. Сын пытался продать земли, и мы законно этому помешали.
– А сын, понятно, в восторге не был, – продолжила я.
Ричард улыбнулся.
– Да уж, от радости не прыгал.
– И потащил вас в суд, – сказала я.
– Не совсем, – покачал головой Ричард. – Мы думали, что так будет. Фактически, мы должны были догадаться, когда он не стал судиться.
– И что же он сделал? – спросила я.
Пока Ричард рассказывал, его гнев растворился. Ему всегда приходилось прикладывать усилия, чтобы злиться долго. Что же до меня, то я в этом преуспела, как никто другой. Продолжив, он взял с кровати полотенце и стал вытирать волосы.
– У местного фермера начали пропадать козы.
– Козы? – переспросила я.
Ричард внимательно посмотрел на меня сквозь занавесь из мокрых волос.