Напротив нее сидела Марианна, перед которой стояла фарфоровая чайная чашка и блюдце. Она посмотрела на меня так, будто пыталась сказать мне что-то глазами, но я не поняла, что это за “что-то”.
В углу рядом с буфетом, заполненным таким же, как чашка, фарфором, стоял Роланд. Он сложил руки на груди и вообще смотрелся очень по-телохранительски.
Второй, которого я секунду видела из ванной, как отражение Роланда, стоял в противоположном углу. Руки на груди, и очень телохранительский вид.
Но на этом сходство заканчивалось. Хотя, ладно, у них обоих был превосходный загар. Только я подозревала, что, как и в случае с Ричардом, этот новый парень был не просто загорелым. У него была кожа глубокого темного оттенка, а карие глаза почти идеально миндалевидной формы. Они казались почти слишком маленькими на фоне остальных черт лица. Оно состояло из углов, высоких скул, широкого лба и хищного носа. И все его черты были агрессивно-мужскими и экзотическими. Волосы были длинными, черными и, когда он повернул голову, чтобы взглянуть на меня, колыхнулись шелковой волной. Волосы были черными, как у меня; такие черные, что на солнце наверняка отливали синевой.
В нем тоже было, по крайней мере, шесть футов, может, даже на дюйм больше, и плечи соответствовали росту. Прислонившись к стене, он излучал этакую физическую энергию, как тот, кто знает свои возможности, и не парится, доказывая их.
– Это Бен. Он заменит тебе Сколя, пока не поправится Джамиль.
Я хотела было уже отклонить любезное предложение вверить свою жизнь в руки незнакомца, но сообразила, что это будет воспринято, как оскорбление. Так что мне оставалось только кивнуть:
– Здрасте!
– Привет, – кивнул он мне в ответ.
Развернувшись, Роксана переставила ноги и села на стул боком.
– Верн решил, что наш волк будет извинением за то, что ваши люди пострадали на нашей земле, – она посмотрела прямо на меня, и карие глаза по-прежнему выражали только враждебность. – Я же думаю, что это ты должна приносить нам извинения.
– Интересно, за что? – спросила я.
Она поднялась, и ее энергия, словно вода, потекла через комнату, закручиваясь вокруг лодыжек, поднимаясь к коленям. Ее сила накатывала волнами, словно наполняла комнату теплым дыханием ее присутствия.
Она была так сильна, что у меня каменело горло только от того, что я стояла так близко.
– Черт! – прошептала я.
– Ты пометила Верна, будто он низший, а не высший из нас.
– А, ты про то самое, с шеей, – сказала я безразлично.
Резко вскочив, она с оглушительным грохотом опрокинула стул на пол.
Я не дернулась за пистолетом, но была к этому очень близка.
Стоя передо мной, Роксана дышала слишком быстро и слишком неглубоко. Сильные эмоции всегда заставляют энергию изливаться сильнее, так что ее злость заставляла силу кусаться и танцевать на моей коже звенящий от напряжения, электрический танец.
Шерри встала чуть ближе ко мне. В дверях появился Зейн и расположился с другого фланга. Они стояли по бокам от меня и чуть позади, как телохранители. Они сделали бы все, что могли, но я не хотела проверять их возможности против Роланда и Бена. Я была вполне уверена, кто победит, и это были бы не мы.
– Мне очень жаль, что я поставила Верну метку, – спокойно сказала я.
– Ложь! – прошипела Роксана.
– Я правда не собиралась этого делать.
Она угрожающе шагнула ко мне. Я не стала отступать, хотя, может быть, и стоило бы. Она была чертовски близко, слишком близко. В таком положении я, может, и успела бы вытащить браунинг, но в этом случае мне пришлось бы тут же им воспользоваться, так как она могла оказаться на мне всего за мгновенье.
– Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, почему она так бесится, и что с этим можно сделать, чтобы мы обе остались в живых?
Марианна медленно поднялась. Голова Роксаны резко повернулась, и напряжение в ее, даже направленном не на меня, взгляде заставило мою кожу съежиться. Держа руки ладонями вперед, Марианна медленно обошла стол и приблизилась к своей лупе.
– Роксана считает укус оскорблением Верну и всей стае, – сказала Марианна.
– Это я поняла, – пожала я плечами. – Но я не хотела никого оскорблять. Я вообще не хотела этого делать.
Роксана медленно повернула голову и уставилась на меня. Ее глаза медленно изменяли цвет с карего на яркий, потрясающий желтый.
Я положила руку на рукоять браунинга.
– Сбавь ход, девчушка-волк.
Из горла в этой стройной шейке вырвался низкий, грохочущий рык.
Марианна поспешила вмешаться.
– Если ты действительно не хотела никого оскорблять, может, ты захочешь все исправить?
Не отрывая взгляда от Роксаны, я ответила:
– И как я могу это исправить?
– Мы могли бы решить дело схваткой, – сказала Роксана.
Я посмотрела в ее почти светящиеся желтые глаза и покачала головой.
– Не думаю.
Марианна как бы стояла между нами, хотя на самом деле физически между нами не была.
– Ты могла бы предложить Роксане свою шею на открытом ритуале.
Я взглянула на Марианну, затем опять на вервольфа.
– Я ей близко не дам подобраться к своей шее ни на людях, ни наедине, ни, тем более, специально.
– Не доверяешь мне, – прорычала Роксана.
– Не-а.
Она сделала еще один болезненно медленный шаг ко мне, и Марианна действительно встала между нами. Если бы Роксана двинулась вперед хотя бы еще на дюйм, ее плечо уперлось бы в Марианну.
– Есть еще один ритуал, – сказала Марианна.
– Я не буду предлагать Роксане свою шею, – упрямо сказала я.
– Никаких дел с шеями, вам будет достаточно обменяться ударами.
У меня глаза полезли на лоб. Я посмотрела на стоящую напротив почти рычащую женщину.
– Ты, наверное, шутишь. Она меня убьет.
– Дам тебе ударить первой, – усмехнулась Роксана.
– Читала я эту сказочку. Нет уж, спасибо.
Роксана нахмурилась.
– Сказочку?
– “Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь”, – пояснила я, но ее лицо осталось удивленным. – Зеленый Рыцарь отдал Сэру Гавейну право первого удара. И Гавейн отрубил ему голову. Зеленый Рыцарь взял свою голову под руку и сказал: “Моя очередь, и я приду через год!”.
– Не читала, – призналась она.
– Думаю, эта история не в списке бестселлеров. В любом случае смысл здесь тот же. Я могу ударить тебя так сильно, как только смогу, и никак тебе не повредить. Ты же можешь щелкнуть в мою сторону пальцами и сломать мне шею.
– Тогда будет схватка, – сказала она.
Моя рука все еще лежала на браунинге.
– Я тебя убью, Роксана, но драться не буду.
– Трусиха!
– Еще какая, – улыбнулась я.
И тут я почувствовала, как меня подобно ветру касается и наполняет Ричард. Он узнал машину Роксаны и давал мне знать, что ведет в этот наш бардак человека. Человека, который не знает, кто здесь монстры.
Поддавшись желанию увидеть Ричарда через дверь кухни, я повернула голову, а этого делать не стоило. Я не столько увидела кулак Роксаны, сколько почувствовала движение. Моя рука касалась браунинга, мне нужна была всего пара секунд, чтобы его вытащить, но это размазанное в воздухе движение пришлось мне прямо в подбородок. Помню, как летела, но не помню, как упала на пол, или просто не почувствовала этого.
Я лежала на полу и смотрела в белый полоток. Рядом была Марианна. Ее губы шевелились, но звука не было. В конце концов, звук прорвался, с почти ощутимым толчком, как взрывная волна или звуковой удар при переходе звукового барьера.
Крик. Все орали. Я услышала голоса Ричарда, Роксаны и остальных. Я хотела сесть, но у меня ничего не получилось.
Моего плеча коснулась Марианна.
– Не пытайся двигаться.
А мне хотелось посмотреть, что происходит, но я никак не могла заставить свое тело пошевелиться. Я чувствовала его, но меня будто придавило чем-то тяжеленным, и чего мне действительно хотелось – это спать.