Анастасия Воскресенская
Голубая луна
Опять на неё накатило это безумное наваждение, преследующее её давно. Опять сквозь полумрак она увидела безобразное хохочущее лицо женщины с пухлыми накрашенными губами. Опять за ней гналась эта безобразная хохочущая женщина с пухлыми губами. Опять она, задыхаясь от ужаса, убегала от неё. Опять её шатало из стороны в сторону, ноги подкашивались, и земля уходила из-под ног. Опять эта безобразная хохочущая женщина хватала её за волосы, наматывала на кулак, и ожесточённо тянула со всей силой на себя, и вырывала их клочьями. Опять она бессильно сопротивлялась.
На это раз она потеряла сознание и погрузилась в кромешную тьму. Потом её сознание затянулось в чёрную воронку, и она перестала ощущать себя.
«Когда же ты выберешься из этой трясины?», услышала она, но не смогла ответь. Кто-то нежно поглаживал её по голове. Она с трудом приоткрыла отяжелевшие веки, но никого не увидела. Снова на неё накатилась кромешная тьма, и она опять потеряла сознание.
В кромешной тьме засветилось пятно, и приблизилось к ней. Опять она стала приходить в сознание. Опять кто-то нежно поглаживал её по голове. Опять она услышала: «Когда же ты выберешься из этой трясины?». Опять она с трудом приоткрыла отяжелевшие веки. Опять появилась эта безобразная хохочущая женщина с пухлыми накрашенными губами, и начинала ожесточённо рвать на ней волосы. Опять она бессильно сопротивлялась, и опять теряла сознание.
Он знал о ней всё, и знал, как можно ей помочь. У него была доза, которая могла бы привести её в сознание хотя бы на какое-то время. Но, он знал, что дни её сочтены, и не решался выдавать себя. «Стоит ли рисковать собой ради нескольких дней её жизни?», рассуждал он, «да и к тому же кто ему за это за платит? Пусть идёт всё само по себе без его участия».
Теперь по ночам какая-то невидимая сила стала накатываться на него, и терзать его. Теперь, чтобы забыться, ему пришлось увеличить дозу. Он понимал, что превращается в животное, которому нужно только лишь одно. «Но, как мне выбраться из это трясины? Деньги мои уже на исходе», страдал он. Его жизнь превратилась в кромешный ад. Его трясло и лихорадило. Его ломало и взворачивало, и его мучений не было конца.
Он очнулся о нежных поглаживаниях его по голове. «Когда же ты выберешься из этой трясины?», услышал он, и увидел её хохочущую, стоящую перед ним как ни в чём не бывало. «Мне нужна доза, помоги мне!», стал он взывать к ней. «У тебя нет денег! Да, и зачем, ведь тебе осталось немного!», ещё сильнее захохотала она. Он заткнул уши, но её хохот звучал уже в его голове, и разрывал её на части.
Безумие наступила мгновенно. Он больше не осознавал себя. Прошлое было забыто напрочь. Кто он, что он, он уже не понимал. Он только слышал изнурительный непрерывный хохот, и рвал на себе волосы.
Теперь он лежал связанный в смирительной рубашке. Его никто не посещал, потому что не знали кто он, и откуда он. Постепенно изнурительный хохот затихал, и звучал всё реже и реже. Но, он уже этого не понимал, ему было всё равно. Его разум перестал реагировать на внешние раздражители. Лишь только образы, всплывающие у него в голове, питали его мозг. Его прошлое и настоящее стёрлось.
Но, однажды в его воспалённом мозгу, стал всплывать один и тот же женский образ, и начинал его волновать. Да, он её видел. Да, она хохотала над ним. Но, почему?
Он почувствовал как-кто потрепал его за волосы. «Ты никогда не выберешься из этой трясины! Твои дни сочтены!», сказала она и стала хохотать над ним. Теперь она стала приходить к нему всё чаще и чаще, и хохотать над ним. Но, теперь её хохот совсем не волновал его. Ему было всё равно. Его сознание опять покинуло его. Он снова погрузился в кромешную тьму.
На этот раз она пришла к нему и нежно погладила его по голове: «Ты скоро выберешься из этой трясины! Я тебе помогу!». Её слова за волновали его лишь на какое-то мгновение, и он опять погрузился в кромешную тьму.
Теперь он видел луну, странно мерцающую голубым светом и чёрную тучу, нависшую над ним. Эта туча всё приближалась к нему и приближалась. «Тебе скоро конец!», услышал он. Но, ему было всё равно. Чёрная туча накрывала его полностью, и он растворился в ней. Время для него остановилось, и он исчез навсегда.