Малкольм знал. Он всегда знал, но никогда ничего не говорил. Потому что иногда любовь - это хранить чужие секреты так же конфиденциально, как и свои собственные.
Некоторые статуи, скрывающиеся во внутренних коридорах Замка, были более странными и диковинными, чем другие. Были и те, кто говорил, что эти статуи были живыми, ещё в те времена, когда Полуночный Замок был более Нереальным, и что они громко топали по коридорам. Учитывая чудовищные формы и атрибуты некоторых статуй, все горячо надеялись, что они останутся просто статуями. Несколько лет назад возникло серьёзное движение за то, чтобы на всякий случай разбить и уничтожить все наиболее тревожные статуи, но Король Вильгельм остановил это. Потому что, по его словам, они являются частью наследия Полуночного Замка. И потому что когда-нибудь они могут понадобиться. Придворные и политики посмотрели друг на друга и предпочли ничего не говорить. Большинство людей предпочитали не вспоминать о том времени, когда Замок был домом для стольких проявлений Нереального, когда его обитатели - призраки и монстры открыто разгуливали по Замку и во вне. Комнаты, которые пожирали своих обитателей, и двери, которые внезапно вели в странные новые миры.
Теперь всё это было в прошлом, благодаря легендарным дедушке и бабушке Короля Уильяма, доброму Королю Виктору и Королеве Катрионе, которые вместе подавили восстание Нереального, лишили его силы и погрузили в сон Дикую Магию. Ради всеобщего блага.
Когда Кэтрин и Малькольм наконец приблизились ко Двору, они не могли не заметить, что почти каждый коридор и проход, через который они проходили, был заполнен людьми, от слуг до аристократов, и все они оживлённо разговаривали друг с другом. И все они внезапно смолкали, когда Принцесса и Чемпион приближались к ним. Конечно, голоса звучали снова, как только они проходили мимо и оказывались вне пределов слышимости. Эти люди знали, что происходит, даже если Кэтрин и Малькольм не знали. Но никто не стал бы с ними разговаривать. На самом деле, люди невинно смотрели на них, когда они приближались, а затем быстро отступали, если казалось, что они подходят слишком близко. Некоторые вообще разворачивались и убегали, вместо того чтобы поделиться информацией. Кэтрин была искренне озадачена таким поведением, будучи столь любимой всеми, но Малкольму показалось, что он начинает понимать. В редких случаях, когда ей не удавалось добиться своего, Принцесса могла закатить потрясающую истерику: она была склонна громить всё, что попадалось ей под руку, и даже гонять людей, которые не успевали отойти достаточно быстро. Он попытался притормозить, чтобы обдумать всё в своей обычной неторопливой и методичной манере и понять, что происходит, но Кэтрин не хотела. Она была слишком нетерпелива, слишком отчаянно хотела знать, и безжалостно торопила его. Это всегда было её манерой - встречать проблемы лицом к лицу.
*
Когда Принцесса и Чемпион наконец-то добрались до Двора, они оба с удивлением обнаружили, что огромные двойные двери были надёжно закрыты. Если раньше они спешили рука об руку, то теперь когда они приближались к дверям Малкольм постарался тихо, но твёрдо разнять руки… Стража в полной готовности стояла перед дверями. Король знал о близости их отношений - все знали, - но не стоило выставлять их напоказ на публике. Некоторые вещи просто не принято делать. Кэтрин было на это наплевать, но Малькольм понимал, что такое приличия. Однажды он попытался объяснить это Кэтрин, и она назвала его очень грубым словом.
Они остановились перед закрытыми двойными дверями. Обычно их не закрывали, когда Двор заседал. На самом деле ни Кэтрин, ни Малкольм не могли припомнить, чтобы они были закрыты раньше. А теперь, вместо двух обычных церемониальных охранников, здесь была дюжина хорошо вооружённых стражников, и все они выглядели как опытные бойцы.