Только в предгрозовом 1940 году Хо Ши Мин вернулся на родную вьетнамскую землю и до августовских дней 1945 года провел огромную работу по сплочению национальных сил, выступавших за освобождение из-под колониального гнета.
И когда под мощными ударами Советской Армии капитулировала империалистическая Япония, а местная реакция была парализована, Коммунистическая партия Индокитая смело взяла в свои руки решение исторических судеб страны.
Беседа с товарищем Ю. Цеденбалом
В течение 15 дней славная Августовская революция победила во всем Вьетнаме, и председатель временного правительства Хо Ши Мин 2 сентября 1945 года огласил историческую Декларацию независимости, возвестившую всему миру о рождении Демократической Республики Вьетнам - первого социалистического государства в Юго-Посточной Азии. «Разгром Советской Армией гитлеровских фашистов и японских милитаристов, - говорил Хо Ши Мин, - явился фактором, больше всего содействовавшим нашей победе в августе 1945 года».
Великий сын вьетнамского парода, выдающийся деятель международного коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения, основатель Партии трудящихся Вьетнама, первый президент Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мин в своем завещании картин и пароду писал:
«Последнее мое желание таково: пусть вся партия, весь народ, тесно сплачиваясь, борются за создание мирного, единого, независимого и процветающего Вьетнама, вносят достойный вклад в дело мировой революции».
Сегодня Вьетнам свободен! Великое дело, которому посвятил всю жизнь Хо Ши Мин, торжествует. Имя его носят площади городов нашей страны. Советская молодежь учится и воспитывается в духе дружбы с вьетнамским пародом в школах и высших учебных заведениях имели Хо Ши Мина. По стальным магистралям нашей страны ведет электровоз «Хо Ши Мин» составы с грузами для Вьетнама, а порт Хайфон часто слышит голос «Хо Мина» - теплохода. Первый президент и сегодня на посту. Память о нем жива в сердцах советских людей.
Весенним апрельским утром 1962 года командир нашего лайнера Ил-18 Петр Михайлович Воробьев после долгих часов атлантического перелета блестяще произвел посадку в нью-йоркском аэропорту Айдлуайлд. Прибыли мы в Нью-Йорк по приглашению исполнявшего тогда обязанности Генерального секретаря ООН господина У Тана и Комитета по исследованию космического пространства при ООН.
Главы правительств и государств, встречая меня, выражали чувства восхищения достижениями советского народа в освоении космоса - в Соединенных Штатах Америки
До того как ступить па американскую землю, мы знали об этой стране, ее трудолюбивом и талантливом народе из прочитанных книг, очерков, путевых заметок, репортажей, видели Америку в документальных кинофильмах, знали, что Нью-Йорк - это нагромождение небоскребов, что у входа в порт высится статуя Свободы, а улицы заполнены таким потоком автомобилей, что они не облегчают, а, наоборот, тормозят движение и порой пешеходы быстрее достигают цели. Особенно это заметно тогда, когда смотришь в иллюминатор «ила». Бетонные серпантины дорог с движущимися в разных направлениях и на разных уровнях разноцветными автомобилями напоминают гигантский муравейник с его напряженной трудовой жизнью.
В здании Организации Объединенных Наций в одном из залов наш первый искусственный спутник Земли - подарок Советской страны, а в сквере у здания ООН стоит скульптура выдающегося советского скульптор Е. В. Вучетича «Перекуем мечи на орала». Когда входили в это многоэтажное здание, мы подумали о том какими бурными бывают встречи дипломатов в зале заседаний в дни напряженных политических дискуссий и какие надежды возлагают народы всего мира на эту, организацию в решении вопросов мира и безопасности всеобщего разоружения, запрещения смертоносного атома.
Нью-Йорк мне не понравился. Я считаю, что люди должны строить город для того, чтобы в нем можно было нормально жить, работать, отдыхать. Этому вовсе не способствуют небоскребы, закрывающие от людей солнце грохот надземных поездов, большое количество машин гарь, копоть заводов. Сверкающие, вспыхивающие, взрывающиеся молниями со всех сторон световые рекламы не привлекают, а, скорее, отталкивают и, конечно, утомляют.
Более тих и спокоен Вашингтон - административный центр Америки. Здесь много зелени, не видно промышленных предприятий и небоскребов, так как специальным законом запрещается строить здания выше Капитолия, в котором заседает Конгресс - высший законодательный орган Соединенных Штатов Америки. Американцам пришлось прибегнуть к закону, чтобы спасти свою собственную столицу от своих же собственных предпринимателей, которые - дай им только волю! - и Вашингтон, и его парки, и скверы утопили бы в заводской копоти и задавили бы столицу скалами небоскребов, превратив ее улицы в ущелья.
Мне очень хотелось побывать в концертных залах Америки. И однажды мы поехали в один из самых больших залов Нью-Йорка - Радио-сити. Был пасхальный день, и представление началось церковным песнопением девиц в «ангельских» нарядах. Два органа сопровождали этот благочестивый хор.
Вот, думаю попал! Но вскоре началась концертная программа, где были и ковбои, и поножовщина, и стрельба, и эффектный пожар на сцене. Одним словом, все двадцать четыре американских удовольствия. Я обратил внимание, как люди принимали эту программу: аплодисменты возникали в этом огромном зале маленькими очажками - то тут кучка людей захлопает в ладоши, то там.
Настоящий шквал аплодисментов потряс зал, когда мы присутствовали на выступлении советской труппы артистов.
И стоило появиться на сцене «запорожским казакам» в атласных шароварах и исполнить шуточный танец «Ползунок», как весь зал в одном порыве разразился бурей аплодисментов. А сопровождавший нас полицейский, предки которого, как он утверждал, переселились из Украины в Америку, даже прослезился.
Понимают американцы настоящее искусство, любят его! Вот почему и пользовались такой популярностью у них выступления балета Большого театра, танцевальных ансамблей и других советских коллективов, которые гастролировали в США.
В Нью-Йоркском национальном музее искусств рядом с полотнами, принадлежащими кисти мировых мастеров, мы видели нелепые фиолетовые пейзажи и странные картины. Я «потребитель» в искусстве, сам ничего не произвожу и поэтому отношусь к изобразительному искусству не с точки зрения манеры, техники живописи и т. п., а, пожалуй, чисто эмоционально. И если картина мне нравится, я считаю, что она хороша. Тогда мне показалось, что и гиду эти картины тоже малоприятны, хоть он и старался их защищать. Залы, где висят эти «произведения» пусты. Подойдя к одному из ядовито-сиреневых пейзажей, я спросил гида:
- Нравится?
- Неплохо, - ответил он.
На вопрос, знает ли он наших пейзажистов - Шишкина, Левитана, Айвазовского, он сказал, что знает и что ему нравятся их работы. Но добавил:
- А вот автору этих абстрактных картин так представился пейзаж, и он видит его по-своему...
Мы долго спорили с ним, и, в конце концов, он вынужден был, как мне показалось, согласиться, что если например, возьмусь написать его портрет, то, как бы ни представлял его, я не смогу нарисовать вместо человеческого лица... лошадиную голову.
Встречался я и со студентами Америки. И убедился что у студентов всего мира много общего. Все они, конечно, люди молодые, все хотят дружить, учиться, работать, любят спорт, и у всех студентов земли всегда не хватает одного дня на подготовку к экзаменам. И все дружно не хотят войны.
Разговаривал я и с одним капиталистом, который тоже не хочет войны: оказывается, он вложил свой капитал в строительство международной выставки, которая будет в Нью-Йорке. Вложил с тем расчетом, что в дальнейшем заработает на этом предприятии.
- А если война - плакали мои денежки, - сказал невесело он.