— Изучая историю, вы услышите эти слова. Но это ваше счастье, дети, что вы не видели, как пылают города и как металл кромсает живое тело. Именно за такое будущее, за вашу безоблачную жизнь, за расцвет цивилизации боролись в нашу эпоху лучшие сыны человечества! — объяснил Игорь.
— А история рукопожатия? — тихо напомнил Саджера.
— Ах, так, рукопожатие! — спохватился Игорь. — Видите, я сказал, что были распри… Но тогда же зарождались и хорошие чувства. Люди сближались, сдруживались, становились братьями. И вот, когда человек шел к человеку с добрыми намерениями, он протягивал руки, показывая, что в них нет оружия…
— Что это такое оружие?
Вопросы сыпались, как зерна из мешка. Дети хотели знать все и сразу: что значит покупать, кто такие правители. Игорь увидел, что он и за целый день не смог бы им все рассказать. Он взглянул на Саджеру. Ученый понял его, поднялся и сказал, обращаясь к ребятам:
— Дорогие дети! Когда-то, очень давно, были на Земле государства, правители, армии, суды, тюрьмы, деньги. Были даже люди, которые не работали, а жили за счет других. Все это было, даже не верится. Обо всем этом вы узнаете из истории, если будете хорошо учиться.
— Будем учиться! — закричали десятки детских голосов.
Вскоре кабина понесла путешественников в просторы, залитые солнечным сиянием. Секунду еще видно было, как дети вскочили и замахали белыми панамками. Они напомнили Надежде голубей.
В это время Саджера повернул стрелочку радиоприемника к надписи: «Информация». Радиоцентр передавал сообщения: на Марсе началась война, спровоцированная империалистической олигархией.
ОГНИ ОЛИМПИАДЫ
Экскурсия продолжалась.
Вдали Надежда заметила какую-то серую стену, которая закрывала весь горизонт.
— Это агрономы заказали дождь, — пояснил ученый тоном, словно речь шла о обычном явлении.
— А… как это делается? — не удержалась, чтобы не спросить, Надежда.
— Метеорологи достигают этого разными методами: охлаждением верхних слоев облаков с помощью твердой углекислоты, высеванием микроскопических кристалликов йодистого серебра, а то и обрызгиванием облаков крупными каплями воды. Да ничего здесь необычного нет, — сказал ученый, увидев удивленные лица своих собеседников. — Главное — это образовать центры кристаллизации льдинок. Большие капли воды вырастают из мелких, пока восходящие потоки воздуха не могут удержать их в равновесии. Аналогичные опыты делались еще в вашу эпоху. Конечно, эти методы требуют дальнейшего совершенствования… А может, мои любезные спутники захотят теперь наведаться… в Сахару?
— А что интересного в пустыне? — спросила Надежда.
— Солнце уже заходит, — напомнил Игорь. — Успеем ли?
— Успеем, — уверенно ответил Саджера. — И, надеюсь, что вы там увидите немало интересного.
Удивительная кабина ловко обогнула фронт дождевых облаков. Но берега Африки вынырнули из-за горизонта, когда на волнах Средиземного моря уже гасли последние лучи солнца.
Вдруг континент засиял огнями: высоко вверху вспыхнули яркие звезды — «маленькие солнца», они на глазах разрастались в большие светлые туманности. Через некоторое время их трепетные крылья сомкнулись, и теперь уже все небо сияло мягким голубоватым светом. Было видно, как днем.
— Что это? — вопросительно прошептала Надежда. — Все небо…
— А, вы о небе, — сказал ученый. — Ничего особенного. Если я не ошибаюсь, еще в XX веке была известна эта химическая реакция. Вы, наверное, знаете, что молекулы кислорода или азота состоят из двух атомов. Под воздействием ультрафиолетовых лучей и бомбардировки космическими электронами в высоких слоях атмосферы эти молекулы расщепляются на отдельные атомы, которые затем снова соединяются. Этот процесс, сопровождающийся выделением энергии, и является источником свечения верхних слоев атмосферы.
— Какое величественное зрелище! — воскликнула Надежда, зачарованно глядя на сияющее небо.
— Ночь какая, Господи, лунная, звездная, видно все — хоть иголки собирай! — произнес Игорь, и тут же в шутку спросил: — А поют теперь песни?
— А как же! — отозвался ученый. — Теперь поют несравненно больше, чем прежде. И почему бы и не петь! Рабочий день не превышает двух-трех часов. А, кроме того, почти каждый наш современник — поэт и композитор. Особенно женщины!
— Такой короткий рабочий день? — всплеснула руками Надежда. — Неужели этого достаточно, чтобы обеспечить общество изобилием продуктов и вещей?
— Конечно, — ответил Саджера. — По сравнению с началом эпохи коммунизма техника теперь так далеко шагнула вперед, что производительность труда выросла в сотни раз, и поэтому вполне хватает двух-трех часов, в зависимости от специфики производства. Правда, ученые работают значительно больше, но это уже дело личное.