Нина вздохнула, пригласила его сесть в кресло у журнального столика, сама уселась напротив, бросив красноречивый взгляд на мужчину, который топтался у окна. После конфуза с «аттракционом» требовалось немного поболтать, а потом и к делу перейти. Этого Мирослава она пригласила на обед неспроста, и сейчас ей захотелось обязательно узнать о нем больше. Чего это он, так спокойно, без колебаний отказался от выигрыша? Это, конечно, благородно, но… чудак. Григорий говорит, что он оригинальный ученый, а как для нее, так самый обычный неудачник. Не доктор, не профессор, даже не кандидат. Какой-то там научный работник, младший, что ли. А он не такой уж и молодой. Голова облысела, щеки запали, а уши… какие у него большие уши! И нос какой-то забавный, словно без перегородки, с одной ноздрей. Тщедушный и хилый человечек, может, потому, что и ночами сидит в институте. Где уж там ему жениться… Но все-таки он был бы хорошим семьянином: не пьет, не курит, видно, очень ласковый. Вот они выпили по шкалику, а он и не пригубил. Зато как любит фрукты, — надкусит яблоко, посмотрит на сочную мякоть, и глаза засияют: «Чудо! Это самое настоящее чудо!» Немного прихрамывает — это ничего. Попал в какую-то аварию… Может, его женить?
Нина попыталась в шутку заговорить об этом, но Мирослав как будто и не слышал. Его радует, как умывается Шуша, старательно вытирая лапой свою черно-бело-рыжую мордочку. Мыши не съела, а вытирается, четвероногая дурочка… Ну, что ж, если сватовство его не интересует, то и не надо. Главное, чтобы помог, выручил Григория…
— Самое ценное на Земле — это живая природа, — говорит Мирослав. Слово «природа» он произносит с какой-то особой интонацией, будто с большой буквы. — Вы член Общества защиты Природы?
— Нет, еще не вступил…
— Пора, а то… уже будет поздно…
Неловко усмехнулся и так и не досказал, почему же будет «поздно». Сомкнул ладони между коленями и начал ритмично покачиваться в кресле.
Разговор о защите Природы и сохранения жизненной среды не очень интересовал Нину, потому что природа еще ого-го сколько ресурсов имеет, но из учтивости поддакивала.
— Если говорить шире и глубже, то живое вещество во Вселенной — явление феноменальное, — продолжал Мирослав, покачиваясь и поглядывая на свои сжатые ладони. — Масса Вселенной, как прикинули астрономы, примерно равна 1052 тонн. А сколько биомассы?
— Видимо, меньше, — сказал Григорий Федорович, глядя на заснеженные деревья под окном. Свиристель уже исчезла. — На Земле это тоненькая пленочка, а на других планетах Солнечной системы нет и грамма.
— Поэтому, разве не надо беречь каждую живую клетку? — воскликнул Мирослав. Заметив удивленный взгляд хозяйки, добавил: — речь идет, конечно, не о патогенных образованиях.
— Тогда и я согласна, — кивнула Нина. — Беречь! Но все это общие соображения…
— Да, но они имеют принципиальное значение. Ведь будущее начинается сегодня, точнее, уже началось. Техническая цивилизация поглощает живую Природу. Надо, чтобы все человечество осознало эту угрозу. Разрушать дом, в котором живешь, это, знаете…
На исхудавшем лице ученого появилась мучительная гримаса, будто он вспомнил нечто очень тяжелое для себя. Немного помолчав, гость продолжал развивать ту же тему защиты живой Природы, хотя Нина все время пыталась заговорить о деле. Было упомянуто уничтожение лесов, наступление хищных пустынь, загрязнение нефтью мирового океана, отравление атмосферы атомными взрывами. Нина и сама начала проникаться тревогой, которую вызывали Мирославовы рассуждения. Ученый предостерегает, глядит в будущее!
— Это же ясно как Божий день: только при нормальной эволюции биосферы может развиваться высший вид живой материи — человеческий мозг… В космосе есть цивилизации, которые в техническом развитии далеко перегнали Землю. Но однобокое развитие бесплодно, это путь к вырождению человеческой популяции.
— Справедливо сказано, — поддержал Григорий Федорович. — Над нами тяготит проклятая дилемма: либо человек, либо природа. А надо, чтобы и человек, и природа.
— Именно так! Гармония — вот основа отношений Человека с Природой…
— Вот если бы гармония была между людьми, — Нина искоса взглянула на мужа, и тот отвернулся к окну, — а то друг другу так и норовят подставить ногу!
— Я такого не замечал, — развел руками гость.
— Вы что, с неба упали?!
— А что, заметно? — ученый улыбнулся. — Но я не падал… Это же опасно.
— Так чего же вы такое говорите? — продолжала наседать Нина. — Похоже на то, что вы тут недавно. А вот поживете — увидите…
Захватив лидерство в разговоре, Нина быстро повернула его от теоретизирования к тому делу, ради которого, собственно, и был устроен обед. Григорию Федоровичу надо стать доктором, и почему бы Мирославу, раз он такой сторонник гармоничных отношений, почему бы не помочь в работе над темой? Конечно, не за спасибо, это само собой…
Ученый удивительно легко согласился помогать, однако категорически отказался от какого бы то ни было вознаграждения.
— Охотно поработаем над вашей экологической темой, у меня есть некоторые разработки. Но и я нуждаюсь в помощи. Я хочу… как бы это точнее назвать… Хочу сконструировать Детектор Времени. Нужны будут очень тяжелые детали, а я, сами видите, физически не очень… И если Григорий Федорович поможет…
— О, мой Григорий очень! — Нина смешливо кивнула на мужа. — Видите, какая у него шея? Хоть ободья гни.
— Детектор Времени… — задумчиво сказал Григорий Федорович. — Интересно, интересно. Я, когда смогу…
— Как по мне, — заметила Нина, — так время — это то, чего всегда не хватает.
— Я это чувствую тоже, — кивнул ученый, — и с каждым годом все острее. Так почему же нам не овладеть этой физической реальностью, скажем, для перемещения в пространстве? Теоретически я уже доказал, что Время является источником энергии… Теперь дело за экспериментом…
— А что? — огорчился Григорий Федорович. И скаламбурил: — пришло уже время исследовать время!
— Да, пришло, особенно для меня… — немного грустно сказал ученый. — Это просто необходимость… Пора овладеть этой стихией.
Нина заметила, как на короткий миг в его темных глазах промелькнуло зеленоватое сияние. Словно взорвался осколок времени.
Этим пасмурным летним днем Григорий Федорович имел возможность еще раз убедиться, что пресловутый Закон Бутерброда все-таки действует, — тот самый, согласно которому бутерброд падает на пол всегда маслом вниз. Он задержался на своих занятиях и теперь очень спешил, но, как нарочно, троллейбус, в котором ехал с Крещатика, дважды застревал; затем на остановке «Золотой колос» он перебежал дорогу в неположенном месте, именно там, где «бесцельно» транжирил время милиционер… А в бункере его уже ждал педантично пунктуальный Мирослав. Сегодня у них очень важный, может, даже решающий момент: испытания Детектора Времени. Часа через два должна подъехать Нина — договорились пойти в гости к тому заумному доценту. Хотя она по дороге будет забегать в гастрономы, времени все равно остается мало. Вот если бы построить еще и портативный Детектор… Но это дело будущего, на сегодня они сделали огромную махину весом более двухсот тонн.
Спешно отдав милиционеру рубль, Григорий Федорович трусцой побежал в сторону Голосеевского леса, но пронзительная трель милицейского свистка остановила его, пришлось вернуться и получить квитанцию. Теперь уже не бегом, а, размахивая руками, размеренным шагом пошел по тротуару вдоль ограды выставки. Но если бы он знал, что произойдет вскоре, то, вероятно, вернулся бы обратно. Но он ничего такого не ожидал, шел себе, поглядывая то на пасмурное небо, то на дубы, что там и сям маячили в сосняке. Перебирал в уме события последнего времени.
Еще весной, прогуливаясь тут, в Голосеево, они с Мирославом ушли к озеру и наткнулись на огромный железобетонный бункер, сооруженный, наверное, еще в сорок первом году в системе обороны Киева. Между соснами выпячивался его длиннющий горб, поросший травой. Пробравшись через полузасыпанный вход, они увидели просторное помещение — хоть на лошадях скачи. Лучшего места для Детектора не найти. С тех пор и началась история Бункера с большой буквы.