– После Вьетнама, это была самая ужасная ночь в моей жизни.
– А на следующий день позвонили из полиции.
– Сразу после полудня.
– Когда же ты узнал о надписи над трупом?
– В Шейди-Маунт. Мне сказал об этом Фонтейн. Он спросил, не знаю ли я, что бы это значило.
– Вы не рассказали ему о проекте Эйприл?
Джон покачал головой.
– Она не делилась со мной этим. Единственное, что я знал, это что ее заинтересовал этим «проектом» тот юный мерзавец.
– Отец Дориана был одним из старых напарников Билла Дэмрока.
– Да? Наверное, это занятно для тех, кто интересуется подобными вещами.
Он взял стакан, выпил, застонал и снова откинулся на спинку дивана. Несколько секунд мы оба молчали.
– Теперь расскажи мне, что, по-твоему, случилось, пока ты был в баре.
Джон прижал холодный стакан сначала к одной щеке, потом к другой. Затем прокатил его по лбу.
Глаза его напоминали узенькие щелочки.
– Сначала я хочу убедиться, что ты мне веришь. Ведь ты понимаешь, что я не мог убить Эйприл?
Ответ на этот вопрос я всячески откладывал. И сейчас ответил так, как мог.
– Мне кажется, я верю тебе, Джон, – и как только я произнес эти слова, я понял, что говорю правду: я действительно ему верил.
– Я мог бы приукрасить действительность, Тим. Мог бы сказать тебе, что вышел из машины, как только Эйприл начала плакать. Мог не сообщать, что ударил ее. Как видишь, я не пытаюсь выглядеть лучше, чем я есть.
– Я знаю это.
– Все, что я сказал, – правда. Ужасная, но правда.
– Ты думаешь, что за вами действительно следили?
– Я уверен в этом. Если бы я не был так взбудоражен, то вел бы себя осторожнее. – Он покачал головой и снова застонал. – Думаю, было так. Кто-то припарковал машину в квартале от нас и стал ждать. Наверное, они очень удивились, когда я вышел из машины. Может быть, даже решили, что я их заметил. Поэтому они и включили мотор. А потом увидели, что я захожу в бар. Когда я не вышел через пять минут с пачкой сигарет или банкой пива, они подошли к «мерседесу» и... сделали то, что они сделали. Если бы я не ударил ее... если бы не был таким идиотом... не оставил ее одну...
Он зажмурил глаза и сжал губы. Я ждал, пока Джон овладеет собой.
– Их должно было быть двое, потому что...
– Потому что один отогнал сюда машину, пока другой прятал ее тело в номере отеля, – закончил за меня Джон.
Я неожиданно разозлился.
– Почему ты не рассказал мне всю правду, как только я приехал? – почти кричал я. – Зачем все это притворство? Представляешь, что было бы, если бы полиция нашла машину.
Рэнсом оставался спокойным.
– Но они ведь не нашли ее, – он снова сделал глоток из стакана. – Когда ты уедешь, я собирался отогнать «мерседес» в Чикаго и оставить его там на улице с ключами в замке. Подарок для бродяг. К тому времени уже не имело бы значения, найдет его полиция или нет. – Он заметил мое раздражение. – Послушай, я знал, что план был дурацкий. Но я был испуган, я был в панике. Но забудь на секунду обо мне. Фрицманн наверняка был одним из людей в той машине. Поэтому он и болтался вокруг больницы. Хотел выяснить, очнется ли Эйприл.