Без капли нежности, Дарси буквально укусила Торина, и при этом умудрялась целовать, запуская свой язык в чужой рот. Она целовала сильно, давая прочувствовать всю ее внутреннюю силу, но вместе с тем — нежно, смешивая две крайности любви. Гном растерялся лишь на несколько секунд, а после, позабыв, что тут есть лишние глаза, обхватил такую непривлекательную для многих гномов тонкую талию девушки, а свободной рукой обхватил ее затылок, и ответил ей с не меньшим пылом.
Она отстранилась через минуту, глубоко вдыхая, и упираясь лбом в лоб Торина.
— Сделаешь так еще раз, — сказала Дарси, обжигая мужские губы своим дыханием. Она подняла глаза и посмотрела на Торина с хитрым прищуром. — Я убью тебя до того, как мы дойдем до Эребора.
Торин усмехнулся и кивнул.
***
— Ладно, признаю, — Торин раздраженно выдохнул. — Твой медведь — не самый худший товарищ.
— Не то, что мы ожидали услышать, но спасибо, — Дарси тихо рассмеялась, а Армитог, внезапно преисполненный к Дубощиту какой-то новой дружбой, ткнул мокрым носом узбада в плечо. Двалин и Дарси рассмеялись, все остальные гномы снисходительно улыбнулись. Немного погодя можно было увидеть, как на скальном карнизе весело пылал костерок, вокруг которого суетились фигурки гномов, и в горах разлился дивный аромат жареного мяса.
Если на самой вершине скал было уже светло, то в низине солнечных лучей еще не было. Солнце еще как следует не поднялось, утро стояло прохладное, в распадках лежал туман, лишь кое-где задиравший к вершинам белые хвосты. Дарси легла животом на спину Армитога и прикрыла глаза: ночь была просто выматывавшая, а все еще небольшая простуда призывала поскорее заснуть. В идеале — в теплой постели, чисто вымывшись и завернувшись в теплый плед, но и около костра, прижавшись к большому меховому телу было не плохим вариантом.
Миновав Туманные горы, гномы решили устроить небольшой перерыв на часик-другой, по возможности немного поспать. Конечно, это было неразумно, учитывая, что орки были у них на хвосте, но трюк с орлами выиграл для них приличную фору. Им бы продолжить путь, но Гэндальф сказал, что это, вероятно, их последняя возможность полноценно отдохнуть перед входом в Лихолесье.
Первым на стороже остались Фили и Кили. Дарси, по привычке свернувшись рядом с Армитогом, смотрела на горящий огонь, прежде чем заснуть.
«Эребор оказался куда ближе, чем казался», — внезапно раздался в ее голове голос Армитога, и Дарси приоткрыла глаза.
«Да, — согласилась она. — Теперь это не кажется каким-то миражем, все так… реально».
«И не менее опасно, — фыркнул медведь. — Я буду первым Бронированный медведем, который войдет в Эребор после появления Смауга Ужасного».
Дарси ничего не ответила. Она снова постаралась заснуть, но тут Бронированный медведь зашевелился и, подняв голову, повел носом.
«Армитог?»
Медведь внезапно издал тихий, злой рык, и поднялся сначала на четыре лапы, а после — на две задних, обнюхивая воздух вокруг себя.
— Дарс, что он делает? — спросил Фили. Эсироу выпрямилась. Она подняла руку, показывая, чтобы гномы не мешали медведю. Армитог принюхивался еще какое-то время, а потом опустился на задние лапы.
«Они близко», — внезапно сказал Армитог, и Дарси сразу поняла, про кого говорит ее друг.
— Подъем, — громко, насколько это было возможно, сказала она. — Орки на пятки наступают, подъем!
Она пихнула в плечо Торина, потом — Двалина. Фили и Кили вскочили, и принялись тормошить остальных членов отряда.
— Что? — сонно пробормотал хоббит, когда Дарси, еще сонного вздернула его на ноги.
— Армитог учуял орков, — быстро объяснила девушка. — Они должны быть в десяти километрах отсюда, плюс-минус, чтобы их запах можно было уловить.
Гномы засуетились. Балин, который видел более старших медведей, чем медвежонок Дарси, внимательно цеплял каждое движение Армитога, а тот становился все более и более нервным.
«Они сразу меня учуют, — сказал Бронированный медведь. — Я могу их отвести от вас».
— Армитог может пуститься в другую сторону, чтобы сбить погоню, — вслух перевела Эсироу метания зверя.
— А потом он как нас найдет? — спросил Торин. Гномы были уже во все оружия. Дарси открыла было рот, но Гэндальф опередил ее.
— Мистер Бэггинс должен отправиться на разведку, чтобы мы поняли, как близко находится враг. Возможно, и разделяться не придется.
Идея отправить маленького хоббита, возможно, в самую пасть врага никому не пришлась по душе. Но после его фееричного спасения от гоблинов, слава бесшумного вора закрепилась за Бильбо Бэггинсом, поэтому хоббит получил строгие указания и отправился в путь. На поляне, на которой была разбита краткая передышка, воцарилась тишина. Казалось, гномы старались даже не дышать и лишний раз не дергаться.
Дарси, облокотившись спиной на большой валун рядом с Торином, бездумно трепала медведя по одной рукой ушам, которые выглядывала из-под шлема. Совсем неожиданно пальцев ее свободной руки что-то коснулись, и она подняла взгляд. Торин внимательно смотрел на нее, будто спрашивая, все ли в порядке — насколько вообще можно быть в порядке в подобной ситуации. Дарси слабо улыбнулась и незаметно кивнула ему, не сильно сжимая пальцы узбада своими. Армитог тихо зафыркал и уткнулся им в руки носом.
Хоббит вернулся где-то через полчаса, и гномы с Гэндальфом засыпали его вопросами. Бильбо, кое-как пытавшись отдышаться, сообщил о том, что помимо орков у них появилась новая проблема — огромный черный медведь. На этих словах Армитог заинтересованно приподнялся, стараясь, впрочем, не показываться из-за валуна и понюхал воздух снова, в этот раз стараясь уловить запах своего возможного сородича.
«Не Бронированный, — с видимым недовольством произнес Армитог, грохаясь на обратно на лапы. — План в силе. Я уведу от вас кого бы то ни было».
«Против варгов и орков еще можно тебе сразиться, но против медведя», — с сомнением качнула головой Дарси, но на медвежьей морде расцвело что-то, похожее на ухмылку. Он коротко, как-то нежно и грустно рыкнул, и потерся головой о голову Дарси. Девушка обхватила его морду руками и в ответ потерлась о холодную сталь щекой.
«Никто не договорится с медведем лучше другого медведя, — успокоил хозяйка Армитог. — In die naam van wapens («Во имя брони»)».
— In die naam van wapens («Во имя брони»), — вслух ответила Эсироу, и Армитог понесся обратно, пока стараясь не издавать никаких звуков. Дарси поджала губы, с тоской глядя ему в след.
— Отлично, теперь вперед, — отдал приказ Торин. Его рука по привычке сжалась на локте гномки, и узбад потянул ее за собой. Дарси сначала запнулась, но после подстроилась и побежала рядом с Торином.
День клонился уже к вечеру, когда путникам стали попадаться цветущие лужайки, причем на каждой росли цветы только одного сорта – можно было подумать, их там нарочно посеяли. Особенно много было клевера – волнистые лужайки «петушиных гребешков», фиолетовый клевер и целые поля низкорослой медвяной кашки. Воздух дрожал от непрерывного жужжания и гудения. Повсюду трудились пчелы. И какие! Таких пчел Бильбо никогда еще не видел.
Эсироу, не останавливаясь, все время бежала рядом с Торином, сворачивая то влево, то вправо, и, казалось, нисколько не задумывалась о выборе направления. Ранний утренний свет обладал какой-то необыкновенной чистотой и блеском, придавая окружающим предметам яркие и резкие очертания. Несмотря на то что до полудня оставалось еще несколько часов, было достаточно светло. Дарси старалась не отставать от Торина, иногда делая мощные рывки вперед, чтобы сократить временами увеличивающийся между ними разрыв. Но где-то через час у нее начала неприятно болеть раннее поврежденная нога, что заметно осложнило передвижение. Стараясь не показывать с каждым километром нарастающую боль, девушка все-таки периодически морщилась, и рядом бежавший Дубощит это заметил.