Моё сердце отчаянно билось, голова кружилась, глаза, перед которым всё мелькало, практически ничего не видели — за исключением разноцветных тканей, служивших материалом различных видов одежды.
«Мы спасёмся, Лиза, правда, верь. Только верь», — твердила я самой себе.
Вот мне в лицо ударил порыв свежего воздуха, позволивший хоть ненадолго выйти из временного состояния помутнения. Мы вышли на платформу, практически опустевшую от людей, ясно увидевших приближающуюся опасность.
Народу там и вправду не было, зато имело место быть кое-что похуже, чем разбегающиеся в разные стороны человеческие фигуры. Голуби. Жуткие птицы, кружившие в облаках, разрезавшие небесную твердь своими исполинскими крыльями и беспрестанно клацавшие отвратительными клювами, должно быть, уже не раз ощутившими вкус солёной человеческой крови.
— Прошу, не надо, давай вернёмся, — прошептала я, но Аня, неожиданно предавшаяся размышлениям, меня не услышала. Дрожащая, липкая от пота рука мамы очутилась на моём запястье, и, развернувшись, я увидела её взгляд, застававший вскрикнуть от ужаса.
Нет, ничего нечеловеческого в её глазах не было — она по-прежнему оставалось собой, всё той же женщиной, которую я знала с самого рождения. Только панический страх, метавшийся в её взгляде, словно передавался невесомыми нитями, врезаясь в душу и заставляя испытывать аналогичные неприятные чувства. И снова этот ком в горле, снова дрожь, одолевающая всё тело, с которой мне уже вроде бы даже удалось немного совладать.
— Мама, мы ведь вернёмся? — спросила я, осознавая, как глупо прозвучали мои слова.
Между тем огромные голубиные фигуры уже были совсем близко. Их тени, рокотавшие на чёрном небосводе, нависли над нашими одинокими фигурками, словно они были королями, а мы — жалкими слугами, приговорёнными к смертной казни в результате неисполнения своих обязанностей.
Наверное, люди, спрятавшиеся в безопасное укрытие, в тот момент смотрели на нас, как на сумасшедших, так как мы были единственными, кто осмелился сунуться на захваченную территорию в столь напряжённый момент. Я словно чувствовала на себе эти пронизывающие человеческие взгляды, которые вкупе с голубиными разрывали нервы на несколько мелких лоскутков.
Небо озарилось неземным заревом, вспыхнув множеством огненных всполохов, голубиные крылья в очередной раз сотрясли тяжелый воздух, сплошь напитавшийся дымом, — и под звуки гортанного боевого клича голуби ринулись в атаку. Они набросились на нас, беззащитных людей, стоявших посреди пустой платформы и совершенно не имевших понятия, куда им податься, чтобы обрести спасение.
Только теперь я осознала, что, последовав за Аней, самолично пошла на самоубийство, так как она, одолеваемая тихой паникой, попросту не соображала, что делала. Съехав с катушек, она начала искать спасение там, где пролегала самая опасная зона и где шанс встретиться лицом со смертью был крайне, просто крайне велик.
Но внезапно я, к своему невероятному удивлению, заметила, что в руках Аня держала какой-то странный камень, видеть который раньше мне не доводилось даже на страницах книг. Неровно отшлифованный, словно отколовшийся от основной материи, он выглядел зловеще и создавал не самые приятные впечатления, но, несмотря на это, вселял в душу смутную надежду на спасение. Ведь его держала наша верная сторонница, а значит, бояться было нечего. Если только Аня нас не предала, перейдя на сторону омерзительных пернатых, парящих среди темных небесных клочьев. Но этого случиться просто не должно было. Мой мозг упорно отказывался верить, что Анна, с таким воодушевлением отправившаяся со мной на помощь маме, вообще была способна на измену. Хотя, кто знает, ведь наше с ней знакомство не отличалась близостью…
Неожиданно произошло то, отчего мои глаза, не ожидавшие увидеть такого, чуть не полезли на лоб. Камень, который сжимала в руках наша спутница, погрузил платформу в океан ослепительного света, на какой-то миг поглотивший абсолютно всё, том числе и рельсы, и поезда, и голубей, сразу же взмывших к недосягаемым высотам. Всё смешалось в едином порыве противоречивого безумия, представленного игрой света и множеством удивлённых восклицаний, от звуков которых хотелось сбежать куда-нибудь подальше и спрятаться, чтобы больше не видеть этого кошмара.
Ослеплённая неведомым свечением, я зажмурилась, прокручивая в мыслях возможные варианты появления у Ани этого чудесного камня. Неужели оружие от тварей, именующихся голубями, всё же существовало? И каким образом оно очутилось у моей знакомой, упорно доказывавшей, что от птиц не спастись и голуби — самые страшные существа на всей планете.