Всю дорогу до нашего временного убежища я внимательно рассматривала улочки, силясь отыскать хоть одного голубя, но все бесполезно. Исчезли — и это явно не к добру.
Когда мы, наконец, очутились в стенах квартиры, мама, уставшая от тяжёлой дороги, сразу же отправилась спать, а я, наспех закинув вещи в предоставленную мне комнату, вышла на балкон и принялась увлеченно наблюдать.
Аня словно невзначай поинтересовалась моим состоянием и, убедившись, что все в порядке, кинулась к ноутбуку, чтобы проверить почту. О своем обещании она, похоже, и вовсе забыла, или, что более вероятно, не желала вспоминать. Не хотела рассказывать. Стремилась сохранить столь важную информацию, которая, несомненно, пригодилась бы нам в обороне против тварей, в бесполезной тайне.
Не став больше донимать хозяйку расспросами, я, тесно примкнув к чистейшему балконному стеклу, начала изучение города.
Вид моим глазам открылся не особо интересный: какая-то дорога, длинная, извилистая, переполненная машинами, несколько пышных деревьев, высаженных у обочин, супермаркеты, пестревшие цветными вывесками с изображением неестественно красивых продуктов. У Антона пейзаж открывался гораздо более приятный, радующий глаз, — здесь же всё выглядело скучно. Настолько скучно, что мне через несколько минут захотелось спать — но нет, отлынивать было нельзя, я словно чувствовала. И с трудом преодолевая сонливость, сладко зевая, продолжала наблюдение.
Однако каких-либо признаков присутствия голубей все не было: только парочка людей, решивших порадовать птичек очередным лакомством, но не получивших никаких результатов. Через некоторое время мне, одолеваемой сонливостью, эта странная затея начала порядком надоедать, и, сдавшись, я всё же решила отправиться в кровать.
Спалось мне очень беспокойно, я, наверное, то и дело ворочалась, а пробудившись, даже поначалу удивилась, что вообще жива: уродливые птицы, в каких внезапно превратились голуби, упорно отказывались выходить из головы.
Как выяснилось, было уже раннее утро. Рассветные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев, хаотично бегали по оконному стеклу и, прорываясь сквозь шторы, заливали комнату розоватым сиянием; где-то вдали слышался торжественный слаженный хор каких-то пташек, встречавших очередной рассвет. Всё так мирно, так обыкновенно — словно ничего не происходило, словно всё, с чем мы столкнулись по пути в город К, являлось не более, чем безумным плодом разыгравшегося воображения.
Медленно потянувшись, осмотрев комнату затуманенным взглядом, я встала и, охваченная смутной тревогой, первым делом подбежала к окну. Ничего не изменилось. Голубей по-прежнему не было. И даже людей, по причине раннего часа, оказалось немного.
На цыпочках прокралась в гостиную, стараясь не наделать лишнего шума, чтобы ненароком не разбудить спящих.
Аня, уже проснувшаяся, сидела на пресловутом бежевом диване и, опершись локтем о подушку, рассматривала себя в небольшом миниатюрном зеркальце, украшенном резной белой рамой. Её голубые глаза, заинтересованно изучавшие отражение, по-прежнему выражали спокойствие, на пухловатых губах играла чуть заметная улыбка. Она пропустила сквозь пальцы тонкую светло-рыжую прядь и, подняв взгляд, пожелала доброго утра.
Рассеянно поприветствовав хозяйку, я мимолётно глянула в окно, но опять же ничего не обнаружила. Нужно было обследовать улицы, уделяя особое внимание «голубиным» районам, иначе мой план попросту не имел смысла. Вот только где в городе С скапливалась особо много пернатых, пока что оставалось загадкой, узнавать ответ на которую у Ани, наверное, осведомлённой, почему-то ничуть не хотелось.
Наспех собравшись, я вышла на улицу. В нос тут же ударил вязкий цветочный аромат, разносившийся по укромным закуточкам. Какая-то женщина, одетая в мешковатый синий костюм, возилась с красующимися на клумбах растениями, нахваливая их за стремительное развитие. Воробьи, стайкой скопившиеся вокруг отцветшего куста черемухи, целенаправленно выискивали еду, которой теперь, пожалуй, им обещало достаться гораздо больше обыкновенного: голубей-то след простыл.
Лохматая рыжая собачонка, отпущенная с поводка заботливым хозяином, виляя хвостом, подбежала к клумбе и, бодро залаяв, спугнула нахохлившихся птичек. Меня, почему-то представившую на месте пернатых малышей голубей, слегка передернуло.