— Да, я тоже понимаю, она меня ужасно бесит. Но, может, всё-таки вызовем? — теперь готова была идти на крайние меры, даже такие глупые, бессмысленные, радикальные. Но способные вернуть хоть капельку ускользающей надежды.
Не успели мы обдумать план, как со стороны штор послышались шорохи, тихие, загадочные. Кто-то проник в помещение, открыв оковы реальности; кто-то медленно, изящными движениями подбирался к нам, буравя спертый воздух безумным взглядом, который мы ощущали, даже находясь на расстоянии от приближающейся фигуры. Эльвира? Может, своими разговорами мы невольно призвали ей? Всё равно. Увертываться и уходить от нашего непродуманного, унизительного, но, возможно, эффективного плана уже не следовало. Главное, чтобы не голуби.
Антон тут же поднял оружие и, приготовившись к выстрелу, принялся напряжённо вглядываться во мрак.
Эльвира. Вскоре её силуэт очертился во тьме. Она изящно развернулась и, легко подобравшись к нам, с приторной улыбкой сообщила:
— Приятная новость: я знаю, как вызволить вас из Предъадья. И я могу это сделать. Вы можете проследовать за мной, пройти через пространство, покинуть пределы Предъадья и голубиной обители. Пролететь реальности, очутиться дома! В родном мире, вместе с такими же наивными, глупыми, беспомощными, жалкими созданиями. Но это уже не важно. Важно условие — вместе с оружием в пространство сумеет окунуться лишь один из вас, раз вышла такая неурядица. Только один. Причём, ступив на человеческие земли, этому одному придётся отдать оружие мне. Сразу говорю — другой выход у вас отсутствует. Поэтому или вы остаетесь вместе, на всю жизнь, в окружении затхлой «романтики», глуши и пустоты, а потом, когда истекут часы, спокойно отправляетесь в ад, — на этих словах она изящно повернулась на носках, словно маленькая девочка. — Или кто-то уходит, но бросает другого. Так какая перспектива лучшая? — Она подняла брови, впившись в нас нездоровым взглядом. Резкие, выбеленные, словно маска, черты лица, прозрачные руки, бесшумная походка, странного цвета волосы, играющие на плечах… Неумеренно меняющееся выражение лица: от невозмутимого до восторженного, почти истеричного.
Неуравновешенная женщина, странная фигура, по случайности ставшая нашей спутницей… Она могла помочь, наверное, способна была сделать что-то полезное, но нам совсем не хотелось ей подчиняться. Отсутствовало желание следовать за ней, выполнять её приказы. Однако другого выхода не было. Потому что теперь наши жизни находились в ее руках.
— А поподробнее? Возможны ли неудачи? — уверенным тоном спросила я, подозрительно прищурившись, невольно подивившись тому, что уже совершенно не боялась Эльвиру. Что уже не задавалась мелкой дрожью от её мимики и движений. Я была на неё разгневана, бурно, значительно, и собиралась непременно выяснить даже самые мелкие подробности предстоящего нам путешествия. Раздельного путешествия?
Раздельного… Кому-то предстояло остаться здесь, в проеденных плесенью стенах дома, среди пустоты и бесконечности, среди беззвучного шороха тумана и отдалённого треска пламени. Провести жизнь в вечном одиночестве! Отправить себя в пепел раньше времени, потому что одиночество в таких условиях — хуже ада. Потому что такое единение — это, кажется, самый страшный кошмар, какой только можно вообразить.
Может, можно было оставить оружие? Уже не волновало, что оно значило, что мы сделали для его поиска. Я не смогла бы терпеть вокруг себя столь мерзостные стены, я бы просто морально не сумела к ним привыкнуть; но и Антона, уже и без того впавшего в апатическое уныние, не оставила бы. Ни за что! Ведь, несмотря ни на что, я любила его, причём гораздо больше, чем простого друга, приятеля или сопутника. Ведь я всё ещё ощущала на губах тот самый «привкус ада», который испробовала, когда только ступила в бездушную болотную жижу.
— Возможны ли неудачи? — загадочно протянула Эльвира, расслабленно сложив руки. — Нет, невозможны, совсем невозможны, говорю вам честно. Только в крайнем случае, но это уже зависит не от вас, а от меня.
— А если оставить оружие? — начала было я, но Эльвира меня сразу же перебила:
— Нет, если даже оставите оружие, всё равно выбраться сможет только один. Такова магия этих мест — после одной неудачи я уже не смогу организовывать ваше с ними взаимодействие в полной мере. Поэтому такое предложение бессмысленно.
— Только один из нас? Отлично, я останусь, — неожиданно решительно вызвался Антон, опустив оружие. — Лиза не лишится жизни, а меня уже ничего не пугает.