Выбрать главу
За свои за младые лета. Земные поклоны исправляет, Уливался горючима слезамы. Богатый князь Ефимьяне Идет он от соборныя обедни, Князь милостыною наделяет, Сам он Олексия поминает. Олексий отцу, свет, поклонился, Сам Олексий прослезился: «Великий князь Ефимьяне! Построй мне, убогому, келью Ближе своей каменной палаты Для-ради имени Христова, Для своего сына Олексия». Гласу Ефимьян-князь удивился, Сам стоючись он прослезился: «А, рабе Божий, человече! Не радостную весть возвестуешь Про моего сына Олексия. Я сам про него, света, не знаю, Семнадцать я лет поминаю, В коей стороны, свет, пребывает, В котором он граде проживает?» Олексий же на место отвечает: «Богатый князь Ефимьяне! Остроишь убогому келью Ближе своей каменной палаты — Обрящешь любезного сына В своей белокаменной палаты: В одной стороны с ним пребывали, В единой пустыне проживали, Со единый трапезы воскушали, Едину одежду с ним носили». Богатый князь Ефимьяне Велел взять его, нищего, в палаты, Велел накормить его хлебом-солью; Отстроил убогому келью Ближе своей каменной палаты, Выдал ему младого келейника Келью топить, пищу носить, Его, убогого, сберегати. Котору князь еству воскушает, Тоё ко убогому воссылает. Злы были у князя рабы его, Всее оны самы еству поедали, Все оны питья испивали, Блюда-сосуды омывали, Промги на главу ему выливали, Ничего к святому не доносили. Все он принимает, свет, за благо, На то Олексий не прогневился, Всю с радостью нужду принимает, Сам Господа Бога прославляет. Трудился, свет, Господу молился Тридесять он лет со четыре. Спроведал Олексий житья кончину, Речет Олексий своим гласом: «Ай же ты, раб мой возлюбленный, Слуга ли ты был мой келейный! Достань мне чернил, лист бумаги.
За тебя я Господу помолюся За твои за младые лета». Начал Олексий житье писати: В котором же во граде родился, В коей стороне Богу молился; Написал Олексий рукописанье, Написавши, он, свет, преставился. Фимьяном, ладаном запахло По всему по граду по Риму. Святейшему патриарху Святой глас во церкви явился: «Взыщите вы во граде святого Да в доме у князя Ефимьяна». Онурий же царь поднимался С тем со святейшим патриярхом, Со всем пресвященным собором. Приходили оны в дом к Ефимьяну, С молитвою келью отпирали. Труждающаго в келье не стало, Держит Олексий рукописанье. Царь до мощей он доступает, Патриярх к мощам приложился: «Святыя, святыя вы мощи! Отдайте свое рукописанье, По чему же нам вас будет знати, Как же ваше имя звеличати?» Патриярху рукописанье не сдалося. Идет Ефимьян-князь богатый, Ко святым мощам он приложился: «Святыя, святыя вы мощи! Отдайте свое рукописанье, По чему же нам вас будет знати, Как же ваше имя звеличати?» Ефимьяну рукописанье воздалося. Имел Ефимьян-князь прочитати, Дочелся он любезного сына, Олексия, Божья человека; Не мог Ефимьян больше читати, Сдавал он патриярху прочитати. Имел патриярх дочитати — Чудеса являет всему миру. Богатый князь Ефимьяне Сам начал он жалобно плакать, Браду и власы обрывает, Цветную ризу раздирает, Об сыру землю бросает, Горючие слезы проливает: «Свет ты, мое любезное чадо, Святой Олексий, человек Божий! Чего ради во плоти не сказался, Пришел из великия пустыни? Построил бы тебе я келью не такую, Еще не в таком бы тебе месте». Сказали его матушке, главы его. Его мать благоверная княгина Течет ко святому, сама плачет, Она мощи слезамы обливает, Свой жалкий глас распущает, Умильныма слезамы причитает: «Святыя, святыя вы мощи, Сын ли ты мой спорожденный, Святой Олексий, человек Божий! Чего ради мне, матери, не сказался, Пришел из великия пустыни? Аль ты плачи нашей не слышал? Сама бы я, мать, к тебе приходила, Сахарны бы ествы приносила, Одежду бы с тебя перенадела». Сведала обручная княгина, Течет ко святому, сама плачет, Она мощи слезамы обливает, Свой жалкий глас распущает, Умильныма словамы причитает: «Святыя, святыя вы мощи, Святой ли ты мой князь обрученный, Жених ли ты мой, Богом сужденный, Святой Олексий, человек Божий! Чего ради мне, младый, не сказался, Пришел из великия пустыни? Аль ты плачи нашей не слышал? Втай бы к тебе, млада, приходила, За едино с тобой Господу молилась, Вообще бы мы девство сохраняли, За едино бы спасенье получали, Промеж нами был бы святой Дух». Олексия, Божья человека Понесли в соборну Божью церкву. Множество народа соходилось, Не можно святых мощей проносити. Народов же князь не допустит До любимого сына Олексия. Повелел князь казну свою растощати, По улицам злато рассыпати,— Мир же на злато не напались, Ко святыим мощам прилагались. От святыих мощей было явленье: Слепыим Господь давал прозренье, Глухиим давал Бог прослышенье, Скорбным-болящим исцеленье, А расслабленным было здравие, Грешныим Господь давал прощенье, Праведным душам на спасенье. Олексия, Божья человека Несли его, света, по три дни, По три дни и по три ночи, Пронесли в соборну Божью церкву, Со славою света погребали Во славном во граде во Риме У святой соборной Божьей церквы, У свята Нифанья-чудотворца. Лико его пишут на иконы, Житье Олексиево во книгах. Кто Олексия воспоминает, На всяк день его, света, на молитвах, Тот сбавлен будет вечныя муки, Доставлен в Небесное Царство. Ему уже слава и ныне, Во веки веком, аминь.