ПЛАЧ БОГОРОДИЦЫ[92]
Во марте во месяце,
Во последних днях страшныя недели,
Во пятничный день,
Во святом граде Ерусалиме
Плакала, ходила Святая Дева,
При ней были три мироносиц жен.
Во граде им навстречу
Идут два жидовина.
Восплакала, спросила Святая Дева:
«Где вы, жиды, были, куда грядете?»
Что возговорят Деве два жидовина:
«Живем мы теперича в Ерусалиме,
А мы были, мучили Исуса Христа.
Бивши, мучивши, в темницу всадили,
В шестом часу в пятницу распяли его,
Ноги и руки прибивши гвоздями.
Венец на главу его возложили,
Мучений и ран его невозможно исчесть;
Исуса копией в ребра прободали,
Земля обагрилась от его крови».
Услышала слова их Святая Дева,
Она была без памяти и больше часа,
Ударилась о землю, едва была жива...
Застонет, заплачет Пресвятая Дева,
В горести речет:
«Увы, мать сыра земля, возьми меня к себе!
Сыне мой возлюбленный, надежда моя,
Почто не послушался Матери своей?
Ныне вижу Сына поругаема,
Какое ты дело жидам сотворил?
О, злые ругатели, беззаконные,
За какое вы дело Исуса биете?
Вчера не хотела отпустить тебя,
И пойде, чадо, на крестную смерть.
Плачьте и рыдайте, солнце и луна,
Стоните и рыдайте, вдовы и сироты,—
Наставник-учитель покинул вас всех!
Сыне мой любезный, надежда моя,
Волей терпишь страсти и крестную смерть
Ныне сердце мое терзается,
Составы плоти рассыпаются,
Кровью уста запекаются,
Горестью гортань заграждается.
Сыне мой любезный, утеха моя,
Почто оставляешь едину мя здесь,
Вкупе бы вкусила с тобою смерть!
Кто ныне утешит от горьких мя слез?
Ныне Симоново пророчество сбывается[93],
Воистину глаголы его.
Со страха великого и ужаса
Сокрылися, бежали апостолы все,
Одну меня оставили здесь плакати...
Кто мне, Сыне, поможет в слезах?
Архангел Гавриил, помоги ты мне!
Радость моя сошел во гроб».
Господь проглаголет Матери своей:
«Любезная Мати, не плачь обо мне!
Я в третий день воскресну,
Прославлю тебя,—
И радости твоей не будет конца».
У Божией церкви, у царских дверей
Надвое завеса раздиралася,
Древа к земле приклонялися.
Рыданье слез услышал Господь.
Начали трястися небо и земля,
Солнце и месяц перестали светить
От шестого часу до девятого,
Со страху великого и со страсти
Жиды припадали ничком на землю,
Вне ума лежали четыре часа.
Они, окаянные, не покаялись,
За то их осудил Господь в вечную тьму,
Мукам их не будет конца.
СТРАСТИ[94]
Иже о Христе Исусе.
Сбиралися вкупе иудеи,
Да и книжницы, фарисеи,
Жидове и лицемеры.
Да где же Христа им распинати?
Начали Христа они торговати.
Единый апостол прельстился,
Злодей был лукав Иуда:
За тридцать сребрениц
Он Христа предал
А и книжницам, фарисеям,
Жидам и лицемерам.
А взяли Христа — поведоша
На лобное место на гору.
На гору на Голгофу,
Пред книжницы, пред фарисеи,
Пред жидовьем, лицемерам,
Пред всеми евреям со иудеям,
При Понтийским было при Пилате[95].
И все жидове возопияли:
«Возьми, возьми его, Сына Божия,
Распни, распни его, не замедли!»
Как взяли Христа они, споругали,
Святое лицо его оплевали,
Желчию Христа они напоили,
Святые уста его помазаша,
Да и ризу со Христа совлекали,
Да и ризу они раздирали,
По жеребьям ризу разметали,
По жидовьям ризу разделили,
Тернов венец на главу возложили,
Тростию по святой главе убияли,
Копией в ребра прободали,
Святую его кровь проливали,
Взяли Христа они, распяли,
На крест Христа пригвоздили,
На том на кресте животворящем,
На святом древе кипарисном.
Мимо креста они проходили,
Главами своими покивали:
Не чаяли жидове Сына Божия,
Они чаяли Христа пророком.
Никто того дела не ведает,
Спроведала Мати его Мария
Висима на кресте Сына, распята,
Убитого и всего окровавленна,
Копией в ребра прободенна,
Святая его кровь пролиенна.
Тростию во святую главу убиенна;
Идет ко кресту Мать со слезами,
Утробою своей разгораючи,
Сердцем своим рыдаючи,
Устами своими глаголует:
«Увы, увы, мой пресладкий Сыне,
Мой пресладкий Сыне Иисусе!
Какую ты муку, Сын, терпишь,
На вольную страсть, Сын, сам воспредался,
Безвинную кровь проливают,
Напрасную смерть, Сын, тебе воспредали!»
На кресте Иисус сам прослезился,
Речет Христос на кресте распятый:
«Не плачь, моя Мати Мария,
Не рыдай, меня зряща во гробе!
Всего ты у Бога, Матерь, не знаешь,
Мою живоносную смерть не ведаешь:
Меня ради, Мати Мария,
Солнце и луна, Матерь, померкнет,
Небо и земля, Мать, потрясется,
Церковная завеса раздерется,
Камение распадется,
Весь мир на земле, Мать, прослезится.
Пожди, Матерь, малое время,
Егда со креста тело мое снимут,
Аз во плащаницу обовьюся
И во гробе нове положуся,
И погребен я, Матерь, буду.
Дождавши Христова Воскресенья,
Меня ради, Мати Мария,
Солнце и луна, Матерь, воссияет,
Небо и земля возрадуется,
Весь мир на земле возвеселится.
Во третий день я, Матерь, воскресну,
Во третий день я, Мати, по писанью.
Дождавши Вознесенья Христова,
Со славою на небеса вознесуся
Со ангелами, с херувимами,
Со грозными серафимами,
Со всею небесною силою!»
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя,
Слава тебе, Боже наш,
И во веки веков, аминь!
вернуться
92
Плач Богородицы («Во марте во месяце...»)
Ильинский Я. Народные апокрифические сказания, записанные в Ярославской губернии // Живая старина. 1906. Вып. 1. С. 38—40.
вернуться
93
«Ныне Симонове пророчество сбывается...» — по-видимому, имеется в виду известное ветхозаветное предсказание пророка Исайи о смерти мессии за грехи человеческие (Ис, гл. 53). Подмена имени пророка произвольна, что вообще характерно для устной традиции.
вернуться
94
Страсти («Иже о Христе Исусе...»)
Бессонов П. А. Калеки перехожие. Вып. 4. С. 206—208. № 376.
вернуться
95
Пилат — понтийский игемон. Понтий Пилат — римский прокуратор Иудеи в 26—36 гг.
н. э. По преданию, приговорил Иисуса Христа к распятию.