Был купец
Именитый Марко.
Приснилося ему во сне,
Во тяжелой во ночи,
Чтобы свое имение
Расточить по нищей братии
И по бедным людям.
Был Марко распросудительный:
Нищих не забывал
И бедных ссужал,
И насмешки народу
Не произношал.
Почувствовал Марко
Свою смерть и кончину;
Нищая братия
Стала у Господа Бога
Просить Царствия Небесного:
«Господи, Господи!
Создай, Господи,
Марку смерть, Царства Небесного,
И смерть Царства Небесного!
И стали бедны люди просить
Господа Бога:
«Господи, Господи!
Сошли ты, Господи,
Марку ангелов, архангелов.
Вынут Маркину душу
А на белы пелена
За Маркино, Господи,
За праведное подаяние,
За Маркино за подаяние,
За праведную милостыню».
Сослал Господь ангелов
Тихих, смирных,
С белыми пеленами.
Вынули из Марка душу
Честно, хвально,
Положили Маркову душеньку
Во купорисову гробницу,
Понесли Маркову душу
За три Сионские горы
И постановили Маркову душеньку
Промеж трех дерев купорисовых.
На купорисовых деревах
Сидят мелкие птицы,
Мелкие птицы Господни;
Во боиной во головушке
Теплятся светлые свечи,
Светлые свечи воску ярого;
А по левую по сторонушку
Стоит Господня прислуга:
Миколай-то Угодник
И Гаврила Благовестила
Со ладанами со росными,
Со просфирами со мягкими;
Семиён-то Богоприимец
Стоит со его со рукописанным,
Которо душенька его,
Его добро делала,
Нищию братию не забывала.
Бедных людей да он ссужал —
На Светлое Христово Воскресенье
По сорок яиц раздавал,
А бедным людям,
Малым сиротам
Хлебом-солью изделял,
Себе рай Господень
И припасал.
СТИХ О БОРИСЕ И ГЛЕБЕ[171]
Со восточного держания
Во словесном Киеве-граде
Жил себе Володимир-князь.
Имел себе трех сынов:
Старейший брат, а больший князь,
А меньших два брата — Борис и Глеб.
Живши, бывши, Володимир-князь
Стал своим чадам благословляти,
А удельными градами наделяти:
Старейшему брату — Чернигов-град,
Борису и Глебу — Киев-град.
Живши, бывши, Володимир-князь
В доме своем переставился.
Чада его возлюбленные
Со славою его погребали;
Разъезжалися во разные страны:
Старейший брат в Чернигов-град,
А Борис и Глеб во Киев-град.
Живши, бывши, старейший брат,
Старейший брат, а больший князь,
В уме своем, разуме, смешался
И пишет князь злописание
Двум братам, Борису и Глебу:
«Вы, меньшие братья, святые князья,
Святые князья, благоверные,
Два брата мои, Борис и Глеб!
Прошу я вас на пир пировать,
Во честный пир вам пир пировать:
Мы будем в моем доме отца поминать».
Послы его прихождали
И посыльный лист приношали
Двум братам, Борису и Глебу.
Два брата, Борис и Глеб,
Посыльный лист принимали,
Пред матушкой прочитали
И начали плакати-рыдати
И жалобным гласом причитати.
Их матушка говорила:
«Возлюбленные мои чада,
Святые князья благоверные!
Не ездите вы к большому брату в гости,
К старейшему брату, Святополкию:
Не на пир он зовет пировати,
Не отца в своем доме поминати,
Хочет он вас затребити,
Всею Росеей завладати
Со всеми со удельными городами,
Со всеми со верными со слугами».
Они матушки не слушались.
Садились на добрыих коней,
Поехали к большому брату в гости,
К старейшему брату и к большему князю.
А больший князь, ненавистный-злой,
Не в доме он братиев встречает.
Встречает далече в чистом поле,
Свирепо на братиев взирает,
Он зрит на них яко разбойник.
Два брата, Борис и Глеб,
Видят они напасть свою,
Слезают со добрых коней,
Упали к большому брату в ноги,
Старейшему брату, Святополку:
Борис упал в правую ногу,
А Глеб упал в левую;
Начали они плакать и рыдати
И жалобным гласом причитати:
«Любимый ты наш старейший брат,
Старейший брат, а больший князь!
Не срежь ты главы незрелые,
Не пролей ты крови христианской,
Крови христианской понапрасну!
Возьми ты нас в рабы себе,
Работай ты нами, как рабами!»
А больший князь, ненавистный-злой,
Ни на что, злодей, не взирает,
Ни на плаканье, ни на рыданье,
Ни на жалобное их причитанье:
Бориса взял копьем вружил,
А Глеба ножем зарезал,
И повелел эти тела, Борисово,
Борисово и Глебово,
Затащить во темны леса.
И садился злой на добрый конь,
И стал разъезжать и похваляться:
«Слуги мои верные!
Топерича наша вся Росея
Со всеми со удельными городами,
Со всеми со верными со слугами!»
А Господь хвалы не слушает,
Ссылает Господь двоих ангелов
Со копием со вострыим.
Повелел Господь земли подрезати,
Подрезати и потрясати,
И они землю подрезали,
Подрезали и потрясали:
Земля с кровию смешалася,
Вся вселенная ужаснулася,
Словно в синием море волны всколыхалися.
Он думал, злодей, рай растворился,
Ан сам сквозь сырой земли провалился.
А те тела, Борисово.
Борисово и Глебово,
Лежали ровно тридсять лет:
Ни зверь их, ни птица не тронули,
Ни мрачное помрачение,
Ни солнечное попечение.
Как тридсять лет миновалося,
Явилося явление:
Явился столб красный, огненный,
От земли и до неба;
К тому столбу огненному
Сходилися-соезжалися
Цари, власти и патриархи
И все православные христиане.
Служили молебны благочестны
Двум братам, Борису и Глебу;
Святые тела обретоша нам
Двух братов, Бориса да Глеба.
От святых мощей было прощение.
Погребали их, светов, со славою.
А мы поем славу Борисову,
Борисову славу и Глебову,
Во веки веков, аминь.
вернуться
Марко богатый («Был купец именитый Марко...»)
Материалы для истории г. Боровска и его уезда. С. 67—69. Редкий образец развития в поздней фольклорной традиции темы бессребреничества. Забота о душе здесь ставится в прямую связь с идеалом нестяжательства и подаянием милостыни. Продолжение линии, идущей от стихов «Два брата Лазаря» и «Вознесение».
вернуться
Стих о Борисе и Глебе («Со восточного держания...»)
Русские народные песни, собранные П. Киреевским. С. 20—22. № 6.
Борис и Глеб — сыновья великого князя Владимира Святославича (ум. 1015 г.), убитые их старшим братом Святополком, который, став после смерти отца великим князем Киевским, захотел править единовластно (по разделу Борису достался Ростов, Глебу — Муром). Возвращавшийся из похода на печенегов Борис был заколот на реке Альте 24 июля 1015 г. Глеба, спешившего в Киев по призыву Святополка для прощания с будто бы еще живым отцом, зарезали 5 сентября на реке Смядыне около Смоленска. Уже в 40-х годах XI в. Ярослав Мудрый добился канонизации своих братьев византийской церковью, а к концу века культ первых русских святых — невинноубиенных князей — получил на Руси широкое распространение. Вокруг гробниц братьев-мучеников в Вышгороде возникали легенды о чудесах, творимых Борисом и Глебом над слепыми, хромыми, убогими, а также над жертвами княжеского произвола и несправедливости. Их житие пользовалось очень большой популярностью и сохранилось более чем в 170 списках. Известны многочисленные житийные иконы Бориса и Глеба. Основные дни памяти по церковному календарю — 2 мая и 24 июля.
Несмотря на житийный сюжет и признаки эпического стиля, стих этот позднего происхождения (XVII—XVIII вв.). Он возник в старообрядческой среде и в упрощенном варианте изредка встречался в репертуаре калик и крестьян.