В стеклянной будочке Кира подошла к тучному мужчине. Она назвала мужчину товарищ Трайно. Он наливал в стакан газировку. Пока вода пузырилась из крана, Кира успела объяснить, кто Маша такая и к кому ее надо отвести. А пока он, разжимая на резиновой пипетке зажим, капал в воду соляной раствор, Кира ушла. Поднимаясь за Трайно по лестнице, Маша сановно полузапрокинула голову, приспустила веки и тяжело ступала, свесив руки. Если бы он оглянулся, то обозлился бы: так похоже она копировала его.
Он вывел ее на ветер и солнце. Это был верх коксовых печей — кирпичное поле, на котором, пожалуй, можно играть в лапту, а может, и в футбол.
Они остановились возле вентилятора. Воздушные вихри, посылаемые качающимся пропеллером, докручивались до спины рабочего. Рабочий стоял на раздвижной лестнице, что-то скалывая железной лопаточкой в горловине трубы; волосы на затылке поблескивали, как влажное стекло; сукно куртки мерцало солью в ложбине спины.
Из угловой будочки, находившейся в конце поля, вышел приземистый человек и весь засверкал в полдневном светопаде. И лишь только взмахнул руками, над ним вспыхнули радуги.
— Кто это?
— Старший люковой Семерля.
— Мокрый.
— Окунулся.
— Как?
— Под холодный душ лазил. Ф-фу.
— Прямо в спецовке?
— Прямо в спецовке. Ох, жара!
— А где папа?
— Вон загрузочный вагон. — В той стороне, откуда шел Семерля и куда протянулись рельсовые полосы, темнел диковинный для Маши вагон, состоящий из колес и каких-то конусов, в просветы между которыми мог пройти крупный дядька, вроде Трайно. — Там должен быть твой батька. Между прочим, я врио начальника…
Маша засмеялась.
— Как вы себя назвали? Врун начальника?
— Ох, невежество. Временно исполняющий обязанности начальника.
— Спасибо за разъяснение.
— Я к чему о своей роли сказал? По обязанности и по личному интересу я вникаю, как работники блока ведут себя в семьях. Есть еще у нас… Жинку кулаком угостит. Запьянцовские встречаются.
— Страдают пережитками прошлого?
— Оно. Детей не контролируют, не беседуют.
— А кто будет в козла стучать? Я про мужчин. Придут со смены, отдохнут, во двор. И дубасят костяшками, кто громче. Железом столы пооббили. Заспорят — до драки…
— Оно. Точно балакаешь. Не все отцы ответственно воспитывают детей.
— А по-моему, нашим воспитанием в основном занимаются матери.
— Ошибочный вывод. Статистика проблемы лично мною изучена. Я поправил, ты запомни. Насчет матерей… Тебя бросил отец. И у тебя вывод создается насчет отцов. Хороших отцов надо иметь.
— Их выбирают матери.
— Не принципиально выбирают. Не советуются. В старинку дивчина собирается замуж — к пастырю.
— Мы-то ведь в бога не верим.
— Зато верим в идею. И пастыри теперь не хуже.
— А я читала фельетон про попа…
— Я имею руководство в виду, ибо мы пасем подчиненных, направляя их в духовном плане. И с нами надо советоваться. Раньше никуда без совета…
— И жили? Никаких разводов? Никаких домино? Дети боялись родителей? Контролировали детей родители и, если что, — крепко воспитывали?
— А ты дивчина с юмором! Мне докладывали в порядке информации. Корабельников мурцевал жинку с дочкой. Мурцевал, кинул, кажуть, и неаккуратно платил алименты.
— Кинул — верно. В остальном — неправда.
— Мне говорил проверенный товарищ.
— Мама от меня ничего не скрывает.
— Семейную политику соблюдала. Не все, чего можно знать старшим, нужно знать детям.
— Спасибо. Я девять классов закончила и так не просветилась. Я хотела спросить: «Все рождаются равными, а откуда берутся валютчики и бюрократы?»
— Валютчики? Пишут о них в газетах… Насчет бюрократив?.. Тоже есть. Но тут, в нас, в городи, я не бачив бюрократив. Мне докладывали, что твой батька делився… Вин водил тебя в ресторан.
— Почему-то вам все докладывают про папу. Для какой цели вы интересуетесь его жизнью?
— Для воспитания треба. Зря ты пошла в ресторан. Какой положительный пример дает ресторан девушке? В театр поведи, в кино, побеседуй… Что и указывает…
— Из ресторана замечательный вид. И вкусно кормят. Я ведь погостить приехала.