– Привет! Я, наконец, освободилась. Ты как? Думаю, приехать в театр.
– Конечно, я буду ждать, – обрадовалась Нина, – у меня все нормально. Давай, посидим потом в кафе. А вечером мы с Самсоном пойдем в клуб. Хочешь с нами?
Я вежливо отказалась. Но вот в кафе пойти можно.
Я надела черную юбку, черную кофточку и накинула розовую куртку.
Дорога до театра заняла примерно час. Я прошла уже по знакомым коридорам и вошла в нашу гримерную. Там было пусто. Я остановилась у зеркала, что-то привлекло мое внимание, но я услышала оглушительный крик.
Я побежала на крик. Он шел из декораторской. Там уже скопилось несколько человек. Там в помещение лежала Нина, вся в крови.
– Скорая уже едет, – сидела на полу Малена и держала Нину за руку.
– Что произошло? – спросила я.
– никто не знает! – авторитетно заявила баба Паша, – ее Владлен нашел и заорал, аж мне на выходе было слышно. Вот все и набежали.
Через пару минут приехала скорая помощь. Они быстро и умело погрузили тело Нины на носилки и понесли к выходу. Все актеры сопровождали медиков, коридоры в театре довольно узкие, и проходить было неудобно. Все сталкивались лбами и даже задели санитаров. Когда вся процессия добралась до кареты скорой помощи. Нина вдруг на секунду пришла в себя. Обведя безумным взглядом всех, остановилась на мне и прошептала, что-то медсестре и повадила пальцем в разные стороны и показала им вверх и отключилась.
Медбраты быстро загрузились в машину и, ответив, куда везут девушку, захлопнула дверцы.
Я тут же побежала к автобусной остановке, надо ехать в больницу, узнать как Нина и спросить ту медсестру, что шептала ей актриса, пока она не отправилась на следующий вызов.
За мною увязалась Маша Решетникова. Мы дождались маршрутки и с ветерком поехали к медучреждению. Маша тряслась как кузнечик, все время, повторяя, что она следующая.
В больнице мы нашли ту медсестру, и так согласилась с ним поговорить.
Оказывается, Нину ударили тяжелым тупым предметом, в декораторской их много. Так что определенно скажет милиция, затем в девушки воткнули нож, причем, совсем не бутафорский.
– А шептала она мне и в машине все одно и то же. Все говорила, что следила, повторила это слова раз десять, а потом сказала, что увидела.
– Что увидела, – спросили мы хором.
– Она так и недоговорила. Отключилась. Теперь все вопросы к лечащему врачу.
Больше ловить нам там было нечего, мы, немного посидев, поехали в театр. Нам позвонила Мальвина и сказала явиться на место работы. Пришла милиция и желала пообщаться со всеми присутствующими.
С Машей мы решили ничего пока не рассказывать. Точнее об этом меня слезно просила маша. Ведь, открывать тот факт, что убила двух людей, пусть и бомжей, ей крайне не хотелось.
На мете преступления уже вовсю работали эксперты. Следователи опрашивали свидетелей и по совместительству коллег потерпевшей.
Я пошла в гримерную, решила там подождать разговора со следователем. Поставим чай греться, я подошла к трюмо. Сейчас я естественно не любовалась собой. Просто смотрела и все. Тут взгляд опять что-то зацепило, было не так как обычно. Может Нина купила что-то новое из косметики. Я взяла в руки тюбики и баночки. И тут заметила, что расческа Нины лежит не на деревянной поверхности трюмо, а на чем-то белом. Я взяла листочек в руки.
В коридоре послышались шаги, я молниеносно сунула листок в колготки под юбку.
Следователь, позднее представившийся Алексеем Плотниковым, увидел лишь легкое движение рукой рядом с поясом.
Задав мне стандартные вопросы, этот грузный толстый мужчина, взял мои координаты и пошел беседовать дальше. Ведь, правда, я ничего не видела, прибежала на крик, как и все. Кроме того, я совсем новый человек в коллективе, ничего толком рассказать про Нину не могу и о ее взаимоотношениях в коллективе.
Вскоре приехал Самсон Павлович. Вначале он, как и ранее договаривался с Ниной, ждал ее в кафе. Потом ему позвонила Мальвина и сообщила о происшествии.
Он очень расстроился и объявил, что пока Ниночка не выздоровеет, спектакли играть не будут.
– Завтра будет выходной. Потом можете репетировать, но на сцену без Нины, никого не выпущу!
Все еще немного потолкались в театре, обсудили произошедшее и разошлись по домам.
До родных мест я добиралась с Машей. Она жутко нервничала, закатывала глаза (очень профессионально), чем довела меня до того, состояния, что и маленькая Настя часами раньше, то есть до бешенства.
Она взяла мой телефон и сказала, что будет звонить днем и если понадобится ночью.
Глава 4
На следующее утро, точнее день (проснулась опять после полудня) я открыла глаза с мыслями о своем расследовании. Все это уже заходит довольно далеко. Сначала кража голубки, потом убийство исполнителей – двух бомжей, теперь нападение на Нину, ведущую актрису, пуская маленького, но театра.
И нити точно идут именно из этого храма искусства. Только как это связано с Наташей? Может она сама ходила в этот театр? И привлекала внимание преступника, может, познакомилась с ним? Или пригласила домой, а он увидел голубку и все понял, сразу оценил ценность голубки.
Но как мне найти преступника среди всех работников театра? Их точно больше десяти. Попробую отработать связи Наташи, может, увижу параллели с театром. Но и там буду появляться, даже и без Нины.
Очень надеюсь, что Нине станет лучше, и она укажет на преступника. Тут я вспомнила, что в ее гримерке я взяла какой-то листочек. Вчера так устала, что стащила, не глядя колготки, и кинула их на стул. Так конечно поступать нехорошо и я показываю себя как неумелая и неаккуратная хозяйка, но конкретно вчера с собой ничего поделать не могла.
На стуле я обнаружила клубок, состоящий из колготок, юбки и шарфика. Ничего удивительного, что вчера я ничего не заметила. Так скомкать – надо было постараться.