— Можно, — Давид вымыл руки и закрыл кран. — Каким вытереться?
— Вот этим, — я подала своему гостю небольшое полотенце лимонного цвета. — Тогда я пойду? Займусь чаем.
— Ло, — вдруг обратился Давид, повернувшись ко мне.
— Да? — я подняла взгляд и встретилась с уставшими синими глазами.
— Спасибо тебе. За помощь. Я не забываю тех, кто мне помог, — его предельно серьезный голос звучал завораживающе.
— Пустяки, — я неуверенно улыбнулась. — Но боюсь, чтобы не было последствий. Кто это с вами сделал?
— Последствий не будет, если ты не станешь задавать ненужные вопросы, договорились? — Давид приподнял черные брови и вопросительно посмотрел на меня.
— Как скажите.
Я вышла из ванной и прикрыла за собой дверь. Мне вдруг стало жарко. Поджав губы, я быстро вернулась на кухню и принялась возиться с чаем. Сахарница. Чайные ложки. Хлеб. Сыр. Можно еще дольку лимона добавить. Так всегда вкуснее.
Похоже, моя собственная теория сработала со стопроцентной точностью. Меня тянуло к этому мужчине. Он мне понравился. Очень. Несмотря ни на что. Это всё дурацкая химия. Природные процессы, стимулирующие человека к размножению. Но эта химия такая непреодолимая и стремительно прогрессирующая.
— Я всё убрал, — раздался за спиной голос Давида. — В ванной, — добавил он и медленно с явным затруднением опустился на стул.
— Хорошо, — рассеяно ответила я и подала гостю чай с бутербродами. — Вам точно не нужно в больницу?
— Точно, — выдохнул он и поправил ворот свитера.
Я увидела на шее Давида две цепочки. Одна толщиной с мой мизинец и серебряная. Другая чуть потоньше и на ней весело кольцо. Тоже серебряное и по форме напоминало корону. Женское.
Давид перехватил мой взгляд. В усталых синих глазах полыхнуло нечто опасное и острое. Он быстро спрятал кольцо под ткань свитера и принялся есть. Такое ощущение, что я одним только взглядом уже нарушила какие-то определенные границы. Но я не хотела ничего нарушать. Это произошло случайно.
Поужинали мы в полном молчании. Гнетущем и тяжелом. Это же просто кольцо. Что я сделала не так? Похоже, только с виду это просто кольцо. Но для Давида оно значило настолько много, что он готов любому разодрать за него глотку. За единственный взгляд на его сокровище.
— У меня квартира небольшая. Поэтому выбора для сна — немного. Учитывая, что у вас возникли существенные проблемы со здоровьем…
— Я могу спать на полу, — перебил меня Давид. — Это для меня не принципиально. Только подстелить бы что-нибудь под спину и всё.
— Не уверена, что вам с вашей астмой пойдет это на пользу. У меня кровать двуспальная. Уж как-нибудь поместимся. Есть запасное одеяло.
— Ло, скажи мне, ты всех незнакомых мужчин пускаешь к себе в постель? — Давид осторожно откинулся на спинку стула.
— Что? — я нахмурилась. — Это тонкий намёк на…
— Никаких намёков. Просто я пытаюсь понять, но не могу. Почему ты такая беспечная? Это и поражает и меня и возмущает. Чем я заслужил такую честь? — уголок его губ изогнулся в ироничной ухмылочке.
— Сама не знаю. Может, взашей вас погнать нужно? — я скрестила руки на груди.
— Это было бы правильным решением. Но в моих же интересах остаться здесь. Так что, прошу тебя, смилуйся надо мной, — теперь и второй уголок дополнил эту ухмылочку.
— Если бы вы сейчас были в порядке, я бы ударила вас, — честно призналась я.
— Прости, я не хотел обидеть. Правда, — Давид тут же посерьезнел.
— В общем, других вариантов у меня нет. Но предупреждаю, если вы беспокойно спите, я вас без зазрения совести сброшу с кровати. Понятно?
— Понятно, — Давид снова улыбнулся. Едва заметно, но без налёта сарказма или иронии.
Я достала из кладовки запасное одеяло и еще одну подушку на всякий случай. От мысли, что сегодня в моей постели будет спать малознакомый мужчина — бросило в жар. На этот раз он был куда более беспощадный. Это просто сон. И только.
— Сменной одежды у меня для вас нет. А в мои пижамы вы вряд ли влезете, — заявила я, расправляя кровать.
— Не проблема. Могу спать в джинсах. Они чистые.
— Хорошо. Я всё равно на днях постельное стирать собиралась.
Я прихватила свою пижаму и ушла в ванную. Давид не солгал — здесь ни что не указывало на пребывание постороннего человека. Разве что пустые пачки из-под бинтов лежали в небольшом мусорном ведерке.
Быстро ополоснувшись, я расчесала волосы, переоделась в пижаму и вернулась в комнату. Давид, сняв носки и свитер, уже спал. Укрывшись одеялом, он занял место строго на своей стороне. Несколько секунд я стояла неподвижно и беззастенчиво рассматривала этого мужчину. Его брови были чуть сведены, образуя на лбу излом морщинки, что придавал лицу глубоко страдальческий вид. Около подушки лежали ингалятор и пластинка обезболивающего.