— Я давно уже с этим смирился, если что.
— Знаю, — уже более спокойно согласилась Мария. А потом, немного помолчав, добавила, — я не хотела тебе заранее говорить, но теперь открою секрет: у нашего старшего брата была семья!
— И что дальше? — как-то уж совсем непонятно переспросил Ян.
— И у него есть дети! Дочь и сын! Понимаешь, дети, Ян!
— И как же зовут наших племянника и племянницу?
— А вот этого я пока не знаю. Эту информацию детектив тоже обещал сообщить только на месте. Но самое печальное, что летом дети пропали. Дочери нашего Миши правда уже восемнадцать исполнилось. Вот детектив и думает, что на забрала брата и просто ушла из приюта. Но они их ищут.
— Ага, — так же холодно ответил Ян, — удачи им в этом.
— Ну всё, с меня хватит! Ян — ты просто невыносим! Если тебе так всё равно, то можешь вообще не лететь со мной. Сама справлюсь.
Мария так расшумелась, что на кухню заглянул Саша. А потом тактично напомнил про время и вылет.
Он же и отвёз их в аэропорт. Всю дорогу молчали. И лишь в самолёте, Ян сказал:
— Тебя ждёт на месте не совсем приятный сюрприз, сестра. И не думай, пожалуйста, что я не рад найти Бажену и Мишу. Я это делаю вот уже полгода. И всё безрезультатно.
— А причём здесь они? Или у тебя на почве безумной любви уже крыша совсем поехала?
— До сегодняшнего вечера с моей головой всё было в порядке. Но теперь я в этом здорово сомневаюсь.
— Ты о чём? — Мария совсем растерялась.
— О том, что городок, куда мы с тобой сейчас летим очень маленький. И именно в нём я был летом. А ещё там есть только один приют при храме.
— И?! — холодная неприятная догадка начала проникать в голову сестры. Даже на лбу испарина проступила.
— И это именно та самая девушка и мальчишка, которых ищут мои друзья и люди. Бажена и Миша.
Повисло такое угнетающее молчание, что даже дышать было больно. Сердце и брата и сестры сейчас сдавило от невероятной боли. А ещё от осознания чудовищности всего произошедшего.
Наконец Мария нарушила молчание:
— Ян, скажи мне, что у тебя с ней нечего серьёзного не было? — как-то умоляюще спросила Маша.
Ян сделал вымученный вздох:
— Не было, говоришь? А как ты можешь себе представить меня в Полнолуние и девушку, от которой я был полностью без ума, Маша? Как между мной и Баженой могло ничего не быть, если на её теле к утру третьего дня я с большим трудом нашёл живое место?!
Ян говорил очень тихо, но сестра его услышала. Каждое слово. И горечь, сожаление, раскаянье — всё уловила.
— Давай всё же будем надеяться, что это просто совпадение. И это не они.
— Давай, сестра. Только чувствую, что бесполезно всё это.
— И всё таки в нашей проблеме с потомством есть свои плюсы. Мне страшно представить, что бы было, если бы она от тебя понесла, — Мария произнесла эту убийственную фразу и взглянула на брата.
И даже ужаснулась. С большим трудом сейчас в Яне угадывался ещё сутки назад бодрый молодой мужчина. Сейчас перед ней сидел Ян, на лице которого появились морщины. Под глазами залегли страшные тёмные круги. Но сильнее всего её поразили волосы Яна: за один только этот вечер в них появилась седина.
От неожиданности Мария вздрогнула. А потом, повинуясь внутреннему родственному порыву, обняла Яна и прижала к себе.
— У нас всё будет хорошо, Ян, вот увидишь. Мы ничем не заслужили таких испытаний, ничем.
В ответ — тишина.
Глава 13 Родственники
Стоило только «пропажам», как ласково называла Мишу и Бажену Настя, попасть в приют, который ребята с уверенностью называли своим домом, как на них посыпались новости. Как из рога изобилия. И было их так много, что Бажена не всё могла понять и запомнить. Новости Настя на них высыпала прямо во время ужина, который уставшие и голодные с дороги «пропажки» уничтожали с завидным аппетитом.
Но одна новость как ушат холодной воды окатила с головой: преподобный отец Симеон был тяжело болен.
Как только Бажена с Мишей это узнали, тут же отправились к нему.
— Ну наконец-то! — улыбнулся он, завидев ребят.
А потом понеслись расспросы, что да как. Настя была с ними здесь же. Вот и вышло, что свой насыщенный рассказ ребята рассказывали сразу и ей.
— Посмотрите, а Мишаня-то заснул!
Настя была права: Миша сейчас сладко сопел, улёгшись в огромном кресле рядом с постелью больного Симеона.
— Давай перенесём в его комнату, — так же тихо предложила Настя.
— Давай, только мне нельзя тяжёлое поднимать, — смущённо выдала Бажена и замолчала.
— А что так? — не понимала подруга, — или же эта Аграфена так тебя разбаловала?
Бажена перевела смущённый взгляд с подруги на отца Симеона. А он сейчас так внимательно на неё смотрел, словно уже и так знал ответ.
И Бажена решилась:
— Так я же беременна. И срок уже шесть месяцев.
В комнате повисло молчание. Наконец Настя отмерла:
— Поздравляю, подруга. И кто отец?
— Этого я не знаю сама.
— Как это так?! — возмутилась подруга, уставившись на неё как на восьмое чудо света.
— Вот так. Я же вам уже рассказывала, что не помню совсем ничего из того, что произошло со мной с моего последнего дня рождения.
— Ну и дела! — бросила возмущённо Настя, — только я, кажется, догадываюсь, кто так «постарался»!
— Настя, остановись! Будет тебе! Бесстыдница! — остановил её пришедший в себя старик.
— А что сразу Настя?!
— А то, что они сами во всём разберутся. И если что-то сейчас Бажена не помнит, так то не беда. Придёт время и всё встанет на свои места. А сейчас отправляйтесь обе к себе в комнаты. И не вздумайте всю ночь прошушукатся!
— И близко не собирались! — возмутилась Настя. Ведь именно этим она и собиралась как раз заняться.
— И Бажена: я рад, правда. И думаю, что если бы твои родители были сейчас живы, они тоже бы за тебя порадовались. Несмотря ни на что.
— Но как же это так? — совсем растерялась Бажена. Она-то уже извелась за эти часы, проведённые дома. Всё думала, как скажет отцу Симеону о своей беременности. Стыдно ведь так было! А тут такое.
— Дети — это самое величайшее счастье, которое только может послать нам Господь Бог. И от того, есть у ребёнка оба родителя, или только один ничего не меняется.
— А у меня две дочки будет, — смущённо добавила Бажена.
— Иди сюда, моя маленькая. Дай старику тебя обнять.
Бажена сделала шаг к старичку и сама его обняла: крепко-крепко. Так, словно сейчас рядом с ней был родной отец.
— Ладно, идите уже. А Миша пусть у меня здесь останется. Только кресло ему разложите. Да одеяло с подушкой дайте.
Так и сделали.
— Ну что, к тебе или ко мне? — заговорщическим тоном спросила Настя, когда они уже шли к своим комнатам.
— А давай поговорим завтра? Я так устала и хочу спать, ты даже не представляешь! — широко зевнув предложила Бажена.
— Ой, да иди уже! Всё привыкнуть не могу, что ты в себе сразу двух пузожителей носишь.
— Пузожительниц, — с улыбкой поправила Бажена, поглаживая животик, в котором начали активно пинаться её малышки.
— Интересно, как «папашка» на новость отреагирует, когда узнает? — пробормотала вполголоса Настя.
Но Бажена её уже не услышала, закрывая дверь в комнату.
«Ладно, утром усажу её и всё-всё расскажу. И про Архангельского. И про три ночи страсти и любви, после которых она чуть Богу душу не отдала» — подумала про себя Настя, ложась спать.
Утро вечера мудренее. Именно эту мудрую фразу приводят каждый раз, когда понимают, что торопиться никогда не стоит.
Так подумала и Настя, встретив на утро первой гостей у порога приюта.
Архангельский Ян Романович, щедрый меценат, материальная помощь которого так крепко помогла их приюту, что они и капитальный ремонт в этом году провернули. И ещё много чего нужного и полезного сделали. Сама Настя, вот, училась на бюджете. Но жила в съёмной квартире, за которую платил неизвестный спонсор. Первая мысль, когда она это узнала: Ярослав так постарался. Но сам парень пропал без следа. Не писал и не звонил, не говоря уже о чём-то большем. И тогда у Насти осталась только одна разумная мысль по этому поводу — это помогает Архангельский. Может он так хотел загладить свою вину из-за поступка с Баженой. Кто их, богатеев поймёт?
Именно это сейчас вспомнила девушка, разглядывая во все глаза самого Яна, который перешагнул порог. А с ним были ещё двое: пожилой мужчина и средних лет женщина.
Один взгляд на неё и стало понятно, что это сестра Архангельского. Так сильно они были похожи. Только было что-то во внешности женщины такое, что сразу же напомнило Насте покойного отца Филиппа. Отца Миши и Бажены.
— Настя, ты так и будешь нас на пороге держать? — обратился к ней Ян.
— Ой, извините! Я просто задумалась. Проходите, конечно. Только вы к кому?
— Как это к кому? К отцу Симеону? Как он?
— Неважно. Идёмте, уверена он будет рад вашему визиту.
— Веди уже, тораторка, — улыбнулся, не выдержав, Ян.
— А я уже подумала, что вы к Бажене приехали, — тихо и как-то разочарованно добавила Настя.
— А она что, здесь?! — Ян так резко остановился, что девушка не успела затормозить и врезалась ему в грудь.
Ян подхватил её, не дав упасть.
Но она не торопилась отвечать.
— Где Бажена?! — глаза Яна загорелись таким безумным блеском, что Настя даже испугалась.
— Да у себя она. Они вчера вечером с Мишаней только вернулись. Почти все спали уже. И о том, что ни дома, знаю только я и отец Симеон.
— Я должен с ней поговорить! — ответил Ян, отпуская Настины плечи, которые до этого судорожно сжимал.
— Ян, постой, не торопись! — остановила его женщина, с которой он сюда пришёл, — давай сначала всё узнаем точно.
— Хорошо Мария, идёмте, — ответил он ей, поглядывая при этом и на пожилого мужчину, всё это время молча наблюдавшего всю картину.