Дождавшись возвращения посланных на постоялый двор солдат, Дорн окончательно убедился в правильности собственных выводов.
- Никто из вас троих не обладает достаточной силой, чтобы проломить череп такому здоровяку, каким был убитый, - начал Дорн.
- Ах, какие ужасы вы...
- Не перебивать! Однако вчера был дождь с сильным ветром. Камень придерживал брезентовую загородку, которая не слетела, потому что булыжник никто не поднимал. Убитого ударили не камнем, а об камень. Лопатев был пьян и вряд ли мог оказать сопротивление во время драки. Или же он мог поскользнуться. Вопрос в другом. Почему он оказался на пустыре? Госпожа Папп, что вас связывало с убитым?
Девушка вздрогнула и пожала плечами.
- Ничего.
- Неправда. Вы ездили на вокзал вместе со мной, а я встречал Лопатева, который задержался против обыкновения на двадцать минут. Его сумка с секретной корреспонденцией была полупустой, хотя сегодня в номере она оказалась полной. Я думаю, что вы, Анна Ильинична, встретили фельдъегеря раньше меня.
- Какая глупость! - девица топнула ногой и вцепилась в корзинку для пикника.
- И секретная переписка вполне могла поместиться в шляпную коробку. Купец Нанюхин жаловался, что вы задымили весь этаж. У вас были закрыты ставни. Монкевиц тоже упоминал запах горелого. Что вы делали?
- Хорошо! - в отчаянии воскликнула Анна. - Да, я сжигала письма! Мои письма, который этот мерзавец посмел выкрасть! Вы довольны? Мне пришлось откупиться от него! Сотуаром! Но я никого не убивала!
Девушка гневно уставилась на офицера.
- Как вы смеете обвинять Анну Ильиничну, эту светлую и благородную душу, во всяких мерзостях! - возмутился Ивкин, выступая вперед и грозно задирая вверх разбитый нос.
- А вы, Ивкин, обычный врун и студент-недоучка, понятия не имеющий о спектроскопии... - офицер махнул рукой, обрывая возражения покрасневшего юноши. - Но возможно все еще хуже... Революционер?
- А даже если и так... - неуверенно промямлил Ивкин.
- Потому что если бы у вас были элементарные знания химии и физики, то вы, Ивкин, сообразили бы, что невозможно жечь письма весь вечер. А едкий запах при горении магния, которым освещают при фотографировании, сложно не узнать. Любезная Анна Ильинична не жгла письма, она их вскрывала и фотографировала. Поэтому и ставни были закрыты, и глаза покрасневшие.
- Вы можете это доказать? - спросила девица. - Разве корреспонденция оказалась вскрытой?
- Нет, - покачал головой офицер. - Все печати на месте. Следует признать, подделка печати с помощью серебряного порошка и амальгамы довольно остроумное изобретение, хотя и не новое. Даже я не сразу сообразил, что к чему, а ведь мне известна работа "черного кабинета" по перлюстрации корреспонденции. Однако обыск в вашей комнате, - Дорн кивнул на двух солдат наизготове, - ничего не дал, кроме серебряного крошева. Куда же вы дели негативы?
Анна откинула вуалетку, взглянув на офицера холодными синими глазами.
- Ваши обвинения смешны и нелепы.
- А я сразу понял, что она шпионка! - торжествующе воскликнул Монкевиц. - И убийца! Говорил же!
- Это не вы поняли, это Лопатев вам спьяну проболтался. Думаю, его давно подкупили, чтобы он вот так задерживался при перевозке корреспонденции и давал возможность ее переснять. Лопатев вам сболтнул, но вы ничего не поняли. Решили узнать больше у самой госпожи Папп. Как вы сказали, взять на испуг. И вам это удалось, верно? Чем она от вас откупилась?
Монкевиц смешался и попытался что-то возразить.
- Думаю, первым, что попалось под руку, - офицер провел рукой по груди, повторив жест Анны. - Сотуаром. Это вас еще больше раззадорило, словно лягавую, учуявшую подранка. И вы отправились ко мне.
- Так и было, только я ничего не брал! - возмутился репортер.
- Но меня вы не застали. Денщику было прекрасно известно, куда я мог отправиться ночью накануне запуска. И вы тоже догадались. Я не поверю, что вы могли просто прогуляться и успокоиться, это не в вашем характере. Вы отправились на пустырь, чтобы найти меня.
- Не было такого! - воскликнул Монкевиц, но голос предательски сорвался, и получился визг.
- А что же сделала любезная Анна Ильинична? - обратился к девушке Дорн. - Вы испугались, что Монкевиц нарушит ваши планы. Думаю, вы бросились к Лопатеву, растолкали его и науськали разобраться с наглым репортером, предусмотрительно вернув на место корреспонденцию и уничтожив поддельную печать.