Девушка смотрела в книгу не отрываясь. Она, казалось, полностью ушла в чтение.
В зале словно прибавили света. Едиге посмотрел в окно и увидел, что за стеклами падает снег. Летели хлопья — пушистые, белые. Мельтешили, резвились в ярких лучах уличных фонарей. От окна, из щелки между рамами тянуло холодком. Едиге чувствовал, как он пробивается свежей струйкой сквозь спертый воздух читального зала, проникает в грудь… «Как хорошо! — неожиданно подумал он. — Как хорошо жить! Просто — жить!..»
Он огляделся по сторонам. Все застыли, замерли, каждый уткнулся в свою книгу. И тишина такая, что пролети муха — ее слышно было бы на весь зал. Соседка Едиге листала страницы с нетерпением ребенка, который ищет и не находит нужной картинки.
— Хорошо позанимались в тот день?.. — обратился он к ней шепотом.
Оторвавшись от какого-то рисунка — все то же: травинки, стебельки… — девушка медленно повернула к нему лицо, распахнула ресницы… Слышит она его или нет?.. Смотрит и молчит. Одновременно — такая далекая и такая близкая… Вот они встретились глазами. На щеках у соседки — как легко и мило она краснеет! — снова вспыхнул горячий румянец и разливается все шире, шире…
О, господи, — подумал Едиге. — Да я, наверное, спятил…
9
В небе слабо мерцают редкие звездочки. Оно словно раздвинулось, стало выше. И улица вместе с ним, и весь мир — всюду как будто сделалось просторней, светлее. Лишь стволы дубов по-прежнему чернеют угрюмо, слегка заиндевелые от мягкого морозца, которым сменился только что кончившийся снегопад. Но даже могучие столетние дубы, прочно уйдя в зимний сон, в эту ночь обновились, помолодели. Так, по крайней мере, казалось Едиге. Он полной грудью вдыхал прохладный, пахнущий снегом воздух и с удивлением озирался по сторонам — будто все видел впервые. Целый мир обновился и помолодел — за несколько часов!..
Наверное, и девушка рядом с ним испытывала то же радостное чувство.
— Какая ты маленькая! — заметил он, улыбаясь.
Она рассмеялась.
— Мне и папа всегда так говорил. Только когда после школы аттестат получила, сказал: «Ну, вот, теперь ты стала большой!»
— Все равно, ты и сейчас маленькая.
— Какая же маленькая — всего чуточку ниже вас.
— Разве? Давай померяемся… В самом деле.
— Я же говорю.
— Но ты смотри, не расти больше. Девушке ни к чему быть чересчур высокой.
Некоторое время они шли молча.
— Я до восьмого класса очень плохо росла, — заговорила она. — Прямо крошкой была. Потом в секции стала заниматься баскетболом, это помогло. Просто на глазах вытянулась. А после баскетбол забросила.
— Насовсем?
— Что — насовсем?
— Баскетбол забросила?
Ему хотелось, чтобы она повторила это словечко — такое детское — «насовсем». Ей очень шли такие слова. И еще, например, «честное-пречестное» или «честное пионерское»…
— Честное пионерское, — сказал он.
— Что — «честное пионерское»?.. — насторожилась она.
— Нет, просто так. — Едиге рассмеялся: до того приятно у нее это получилось. — Продолжай. Так чем же ты занялась после баскетбола?
— Лыжами.
— И сейчас катаешься?
— Нет. Мне папа посоветовал налечь на учебу. Ну, я и записалась в группу по общей физподготовке. Хожу два раза в неделю. Времени-то совсем мало… — Она вздохнула. — Только вот сейчас так захотелось на лыжах покататься! Девочки из соседней комнаты в прошлое воскресенье в горы ездили, рассказывают, до чего же там хорошо… А вы любите лыжи?
— Когда-то хаживал. В первом классе, по-моему, — усмехнулся Едиге.
— А каким спортом теперь занимаетесь?
Как она серьезно спросила… Так уж ей важно знать, каким спортом занимается Едиге…
— Угадай.
— Вы боксер, — сказала она.
— А может быть — борец?
— Нет.
— Или штангист?
— Не похоже.
— На борца — не похож. На штангиста — не похож. На кого же я похож?
— Не знаю, — сказала она. — Вы странный. Вы ни на кого не похожи.
— Ого! — подумал Едиге.
— Я занимаюсь фехтованием, — сказал он, возвращая разговору прежнее русло.
— Правда?.. Как мне сразу в голову не пришло! — обрадовалась она. — Конечно, вы фехтовальщик. Я даже видела у вас значок мастера спорта.
— Мастера я получил по стрельбе.
— По стрельбе?.. Почему — по стрельбе?.. — удивилась она.
— Потому что все великие писатели были хорошими охотниками.
— А-а… — Она растерялась. — Это правда, Тургенев, например. Или… — Она искала, кого бы еще вспомнить.