— А сколько дашь? — кокетливо спросила она, усаживаясь и в очередной раз поражая его своей грацией.
— Н-ну, не знаю… Двадцать два, может, двадцать три…
— Девятнадцать. На прошлой неделе исполнилось.
Пат ахнул.
— Господи, девочка, как же ты вляпалась в такую жизнь? Такая… такая…
— Полно, Пат, не разводи сопли на пустом месте. Я пошла на это совершенно сознательно. Кроме того, в отличие от того, что ты, очевидно, думаешь, работа исполнительницы стриптиза мало чем напоминает работу на улице или в публичном доме. Ну, ты понимаешь, о чем я.
— Ох, детка, — вздохнул он и с беспокойством взглянул на заднее сиденье, где уже сидел с закрытыми глазами его друг. — Ты только не обижайся, но сейчас ты вызываешь во мне совсем другие чувства, чем там, на сцене. Даже не знаю, как сказать… Отцовские, наверное.
— Отлично, — усмехнулась она. — Тогда я могу спокойно поцеловать тебя. — Бэбс приподнялась на сиденье и чмокнула его колючую щеку. — Ну, счастливо оставаться, Пат. Надеюсь, еще увидимся когда-нибудь. И спасибо тебе за все.
— Я тоже надеюсь, малышка. Не злись на Гарри и позаботься о нем несколько дней. Пока ему легче не станет. Вот мой номер, звони, если что надо будет. Ну, отправляйся и постарайся побольше миль оставить между вами и этой дырой к утру.
— Не волнуйся, Пат. Себя береги. Позвоню. Ну все, мы поехали.
Бэбс решительно захлопнула дверцу и с силой вдавила в пол педаль газа. Через три минуты они уже были на скоростной трассе и мчались на восток со скоростью шестьдесят миль в час — максимум, на что она решалась в темноте. Светящиеся стрелки на циферблате показывали два двадцать. Эль-Дентро вместе с его пылью, жалким стриптиз-клубом и бандой байкеров во главе с Грязным Тедди остался за спиной, в прошлом, и ей хотелось верить, что навсегда.
— Эй, Гарри, спишь? — негромко спросила она.
— Нет. — Ответ был короткий и явно давал понять, что произнесший его не настроен на долгую светскую беседу.
Впрочем, девушку это не смутило. Нисколько. Она не собиралась обращать внимание на настроения своего спутника. Судьба свела их вместе на несколько дней, не более того. И его вина в том, что им приходится бежать под покровом ночи, ничуть не меньше, чем ее. Не вмешайся он, и, возможно, ничего бы не произошло. Но пока она не собиралась сообщать ему об этом. Пока. Только в крайнем случае, если уж совсем другого выхода не будет. В конце концов, он вступился за нее, не задумавшись ни на минуту…
— Хороший у тебя друг, — продолжила Бэбс свои попытки разговорить Гарри.
Тот хмыкнул и с горечью отозвался:
— Не удивляюсь, что ты так говоришь, от него все бабы без исключения без ума.
Девушка немного помолчала, потом заметила:
— Похоже, он тебе намного лучший друг, чем ты ему.
— Это еще почему? — возмутился Гарри.
— Если все обстоит так, как говорят, я имею в виду с этими грязными подонками, то Пат очень рисковал, помогая тебе выбраться из города. Не говоря уж о том, что денег дал, причем немало. А ты вон как о нем…
Гарри смутился. Бэбс, безусловно, была права. Единственное, что он мог сказать в свое оправдание, — это то, что у него отчаянно болела голова, каждый вдох отдавался резкой болью в поврежденных ребрах, а во рту было сухо, словно в пустыне в августе. А Пат практически силком затолкал его в машину в компании с этой девицей, о встрече с которой он бесконечно сожалел, и отправил черт знает куда, когда больше всего ему хотелось спать.
— Слушай, я знаю, что не дело так говорить. Пат — отличный мужик и мне помогал не раз, но я не в состоянии сейчас вести долгие разговоры. У меня все болит, неужели не ясно?
Бэбс не ответила, но свернула на обочину и остановила машину.
— Какого черта? — все еще раздраженно буркнул Гарри. — В туалет захотела? Могла бы и потерпеть. Мы не на увеселительной прогулке…
Все так же молча она вылезла, обошла вокруг, открыла заднюю дверцу и только тогда сказала:
— Извини, мы как-то впопыхах не подумали. Тебе надо пересесть вперед. Давай я тебе помогу. Тут будет меньше трясти.
— О-о-о, брось это! Не корчи заботливую дамочку! Оставь меня в покое.
— Слушай, если я о ком и забочусь, то в первую очередь о себе. А в моих интересах, чтобы ты скорее пришел в себя после этих побоев. Тогда я без зазрения совести смогу оставить тебя. Ясно? К тому же у твоей тачки задние амортизаторы ни к черту не годятся. Я даже слышу, как они стучат. Видно, прокладки окончательно износились. Так что давай-ка не капризничай, а пересаживайся. Хочешь, обопрись на меня, не хочешь, дело твое.
Гарри не ответил, но подчинился. Следующий час они проехали в полном молчании. Он не выдержал первым.
— Мне надо выйти.
Бэбс никак не отреагировала. Она продолжала ехать вперед, не сводя глаз с освещенного участка асфальта прямо перед ней.
— Я сказал, мне надо выйти.
— Я слышала.
— Так какого же дьявола не остановишься?
— А какого же дьявола ты не попросишь как нормальный человек? — Она остановила машину и повернулась к нему. — Гарри, пожалуйста, прошу тебя, подумай, мне ведь тоже неприятна эта ситуация. Но я терплю, хотя, возможно, предпочла бы двигаться автостопом. Не все же такие угрюмые типы, как ты.
— Нет конечно. Есть еще и такие весельчаки, как Грязный Тедди.
Бэбс наконец-таки окончательно обозлилась.
— Не хотела тебе говорить, уважаемый мистер Рыцарь, но без твоего идиотского вмешательства ничего бы подобного и не произошло. Я, между прочим, владею навыками разных единоборств, так что могу за себя постоять. Иначе бы и не занималась тем, чем занимаюсь. Ясно? Но я же не жалуюсь на то, как все обернулось. Иногда, когда нет другого выхода, надо принимать жизнь такой, какая она есть.
Гарри выслушал ее молча, не прерывая молчания, вылез из кабины и удалился в темноту. Через три минуты вернулся и сел на место.
— Спасибо. Я готов ехать. Если встретишь аптеку или супермаркет, пожалуйста, остановись. Мне нужен аспирин. Башка раскалывается.
Ну слава тебе господи, подумала Бэбс, но вслух сказала только:
— Да, конечно.
Они двигались навстречу быстро поднимающемуся солнцу. Гарри подремывал, то роняя голову на грудь, то вздрагивая и приходя в себя.
Бэбс отчаянно зевала и терла глаза. В конце концов, в очередной раз взглянув на часы, предложила:
— Может, пора остановиться? А? Что скажешь?
— Думаю, было бы неплохо. Ты, наверное, жутко устала. Далеко мы отъехали?
— Около трехсот миль. Не посмотришь по карте какой-нибудь городок в стороне от шоссе? Мы недавно проехали Тусон.
Они остановились в мотеле «Вчера и завтра», сняли два номера и через пять минут спали мертвым сном.
3
Он сел на кровати и обвел комнату диким взглядом.
Что это такое? Где я? И сколько сейчас времени?
Эти вопросы пришли в голову первыми, но вскоре сознание немного прояснилось, и Гарри начал кое-что вспоминать.
Да-да-да, вчера, проспав полдня в душном офисе, он вышел на улицу и столкнулся с Патом. Ага, верно, и тот затащил его к Берту, где они сидели и пили. А потом… потом…
Потом Гарри вспомнил все до мельчайших подробностей, включая и то, что в соседней комнате спит Бэбс, незнакомая ему исполнительница стриптиза, которой Пат то ли по легкомыслию, то ли по излишней доверчивости отдал деньги.
Черт! А если она сбежала, прихватив не только их, но и машину? Что тогда ему делать? У него же нет денег даже на автобус домой. Впрочем, если подумать, то у него и дома теперь нет… Вот это вляпался!
Гарри вскочил, не обращая внимания на громкие протесты своего несчастного, избитого тела, и кое-как добрался до окна. Облегчение было огромным — настолько, что он вытер выступивший на лбу холодный пот и бессильно опустился на пыльный палас. «Додж» мирно стоял внизу, хотя и не совсем на том же месте, где его оставили ранним утром.