Обаятельный, почти детский голосок, с озорным перезвоном колокольчиков, в котором слышалось легкое журчание горного ручья, окликнул Стайла. Стайл отметил про себя, как легко такой голосок можно принять за природные, естественные звуки — течение воды, дуновение легкого ветерка, шелест падающих листьев.
— Кто ты? — спросила сидха Стайла. — И почему путешествуешь с женщиной-человеком? Как зовут тебя?
Ее голос напомнил отдаленное воркование лесной голубки; соблазнительно сладки были формы ее тела, прекрасно милое лицо. Она притягивала к себе.
Стайл отложил гармонику. Материализовавшись, сидхи не стали растворяться в воздухе. Теперь, когда их присутствие обнаружено, какой смысл оставаться невидимыми?
— Я человек, — ответил Стайл.
— Человек на единороге?! — полувопросительно воскликнула сидха. — Нет, ты больше похож на гигантского кобольда, прислуживающего в доме этой Леди. Но ведь ты ее не сможешь долго дурачить, верно, приятель? Иди ко мне! Я предложу тебе занятие более подходящее для того, кто ты есть.
И она проделала изящный пируэт в воздухе, отчего светлое ее одеяние колыхнулось, выставив напоказ точеные, вечные в своей красоте ноги.
— Но ты ведь не из нашего мира, — сказал Стайл, явно заинтригованный.
— Ах, какой ты гадкий! Не успел завлечь и уже бросаешь — С молниеносной быстротой она промелькнула перед его лицом, мимолетными всполохами заискрились ее волосы, голосок звенел. — Да я сейчас парусом подниму твою задницу в воздух, неблагодарный!
Нейса нацелила рог, чтобы боднуть феерическую девочку, но та проворно отпрыгнула в сторону. Она боялась единорога, наделенного магической силой и способного нанести тяжелый удар, но человеческое оружие этим существам было не страшно. Любое.
Стайл снова поднес гармонику к губам.
— Играй, играй! — воскликнула девочка-сидха. — За это я прощу тебе обиду, которую ты мне нанес. Играй, человек, а мы потанцуем!
Выкрикнула она это исключительно для того, чтобы достойно выйти из смешного положения, но Стайл решил поймать ее на слове. Однако в открытой сильной магии сейчас не было надобности, и он заиграл простую милую мелодию. Музыкальный рог Нейсы аккомпанировал ему. Дуэт был великолепен. И раньше Стайл был хорошим музыкантом, но с тех пор как появился на Фазе, значительно усовершенствовал свое мастерство.
Рядом с девочкой в веселом хороводе над головами путников закружились другие сидхи. Они то выделывали одиночные па, то танцевали парами, напевали и хлопали в свои маленькие ладошки. Особи мужского пола были чуть более четырех футов, с натруженными руками и курчавыми короткими бородками; особи женского пола были миниатюрные и хорошо сложены. Мужчины делали замысловатые пируэты, женщины без стеснения с соблазнительной непринужденностью поднимали подолы воздушных юбок. Это было очень красивое, праздничное зрелище. Необыкновенно красивое и радостное.
Покружив в стороне, феерическая девочка снова подлетела к Стайлу, сидевшему на Нейсе, и оперлась о рог кобылицы, к видимому неудовольствию той. Дыхание от танцев было прерывистым, в такт ему ритмично поднимался усыпанный жемчугом лиф.
— Не пора ли сдержать обещание, гигантский эльф? — сказала юная прелестница. — Пусть твоя кобыла играет в свой рог, а мы с тобой потанцуем до захода солнца.
Она протянула к нему свои ладошки. Маленькие пальчики, шевелясь, манили к себе.
Стайл взглянул на Леди. Та утвердительно кивнула. Нейса качнула торсом. Они, как видно, обе считали, что разумнее не идти наперекор сидхам: кажется, ведь поладили, стоит ли разрушать хрупкое согласие? Сидхи переменчивы в своих эмоциях. От веселья моментально переходят к гневу. Настроение их летучее. Стайл уже убедился в этом, наблюдая за маленькой взбалмошной леди-сидхой с ее неожиданной и противоречивой реакцией на происходящее.
И все же он возразил. Правда, на этот раз более дипломатично.
— Прелестная сидха, я не могу танцевать в воздухе. У меня нет крыльев, прости. — Он не собирался открывать ей правду о своих способностях мага, ибо понял, что воздушные существа не больно-то хорошо относятся к Адептам.
— Тогда я присоединюсь к тебе внизу, — сказала феерическая девочка, плавно опускаясь на траву.
Она представилась:
— Фи-стле-пуф!
Стайл спрыгнул со спины единорога на землю.
— Я — Стайл.
Он был почти на фут выше нее и рядом показался себе великаном. Неужели и Халку мир представляется подобным образом — с высоты?
— Стайл? Мост между мирами?! — воскликнула Фистлепуф, буквально расшифровав его имя. Затем она сделала такой крутой пируэт, что подол платья задрался к самой голове, снова оголив прекрасные стройные ноги. Видимо, это было ее излюбленным движением. На Протоне, где большинство женщин ходят голыми, такой эффект не был возможен, но здесь это было завораживающе притягательное зрелище. Обыкновенный кувырок или прыжок казался эффектнее, чем был на самом деле, из-за того, что на миг с женского тела срывался тайный покров. Уж не была ли ее одежда колдовским манипулятором?!
Большую часть своей жизни на Протоне Стайл проводил, участвуя в Большой Игре. Это были и состязания в ловкости и силе, и соревнования в танце. Стайл был атлетом-гимнастом, у него было развито чувство ритма, острый музыкальный слух. Он мог бы танцевать не хуже любого человека, а может, и гораздо лучше большинства. За то короткое время, пока он смотрел на хороводы сидхов, он запомнил основные танцевальные па. Если воздушная девочка решила свести его с ума, закружив в феерическом танце, или подурачить, чтобы повеселить своих друзей, то намерениям ее не суждено сбыться!
И он смело вступил в сумасшедший танцевальный ритм, синхронно, без ошибок повторяя движения своей проворной партнерши.
Раздался слабый вздох удивления:
— О-О-О!
Те из сидхов, кто не принимал участия в общем танце, слетелись к хороводу, чтобы повеселиться на славу, наблюдая за неповторимым эльфом-гигантом. Но все получилось по-иному.
Стайл весело принял в свои объятья шагнувшую к нему партнершу и закружил ее в бешеном вихре. Хорошенькая головка касалась его плеча, девочка была невесома, как синяя дымка. Да, как же упоительно легка была она в танце и как чутко понимала едва уловимые движения партнера.
Вытянув и высоко подняв ногу, как балерина (о, она любила показывать свои стройные ноги!), пока он вел ее одной рукой, она, крутнувшись, вернулась в его объятья, немного подпрыгнув, так что ее лицо достигло уровня его лица, и тут ее губы коснулись его губ в легком мимолетном поцелуе. Поцелуй вспыхнул и тут же растаял, подобно краткому дыханию тумана.
Теперь они танцевали в стороне от хоровода. Он подкинул ее в элегантном воздушном броске и поймал за осиную талию. Фистлепуф была легка, как перышко, эта крошечная балерина, и Стайлу не составляло труда подбрасывать и подбрасывать ее. Он получал от этого неподдельное наслаждение. Рядом с нею он чувствовал себя сильным, рослым, и это льстило самолюбию мужчины, это было самоутверждение.
Когда танец окончился, зрители разразились аплодисментами.
— Ты так волшебно танцуешь, — воскликнула Фистлепуф, — а уверял, что ты — человек.
— Человеческие создания тоже умеют танцевать, — возразил Стайл. — Леди, например, которой я служу, танцует великолепно… — Стайл надеялся, что это именно так! Он знал, что Леди мастерски владеет верховой ездой, но ему не случалось видеть ее танцующей. Да, оставалось только надеяться, что и это она делает превосходно.
Нейса издала рогом предупреждающий звук, но было слишком поздно. Стайл допустил еще одну ошибку, похвалив свою спутницу. Фистлепуф, нахмурившись, ревниво взглянула на Леди.
— Итак, ты сказал…
Она стала допрашивать его противным трескучим голосом, как трещат зимой ветки под тяжестью снега.
Стайл внутренне напрягся. Он впутал Леди в эту историю, он же должен ее и вызволить. Нужно блефовать, и он надеялся, что Леди поможет ему в этом. А пока он не будет перед нею извиняться.
Он подошел к Леди, когда та спускалась с лошади, и протянул ей руку, приглашая на танец.