И снова голова червяка повернулась к Стайлу. Это был очень плотный, очень упругий червь. Возможно, он не видел Стайла, но прекрасно слышал и чуял его, что при очень слабом свете, почти в темноте, было важнее, чем видеть. Стайл в пылу боя сделал грубую ошибку. Он мог бы выбраться из живого кольца и присоединиться к Нейсе, пока внимание червяка было отвлечено раной, но этого он не сделал. Нужно попытаться исправить ошибку.
Он изловчился и перепрыгнул через кольчатое туловище. Немедленно конусообразное рыло метнулось за ним. Но было уже поздно, двумя прыжками Стайл достиг выхода, ловко уклонившись от зубастой пасти. Нейса уже ждала его, обернувшись единорогом. Она тоже определяла местонахождение невидимого Адепта по звукам и запаху. Отметив это, Стайл подумал, что в следующий раз, когда он будет сражаться с звероподобными, составит заклинание, делающее его бесшумным и без запаха.
Он вскочил на спину Нейсе.
— По крайней мере мы теперь знаем, что он уязвим для меча. Я понял: нужно наносить удары без передышки один за другим, чтобы монстр не успевал останавливать кровь. Раз, два, три!..
Он замолчал. У него больше не было меча. Он держал в руках длинное платиновое копье. Магическая Флейта показала свою новую грань!
Острие копья вошло в шею чудовища как раз в том месте, где начиналась голова. Стайл еще не нащупал слабое место Червяка, и копье не было идеальным оружием для поединка, необходим щит, надежные доспехи. А копье между тем входило все глубже и глубже в кольчатое, упругое тело, и Стайл ногами крепко уперся в бока Нейсы.
Червяк снова взвыл. Удар пришелся по болевому месту. Когда Стайл выдернул копье, опять ударил кровавый Фонтан, но на этот раз Червяк не смог перехватить струю — рана была почти на затылке.
Запахло победой. Стайл поднял копье, но увидел, что держит в руках здоровенный боевой топор. Когда язык червяка тщетно вытягивался, чтобы достать рану, шея с левой стороны беззащитно открылась, и Стайл, подняв тяжелый топор двумя руками, ударил наотмашь. Рана на шее, огромная, как пропасть, открылась перед Стайлом. Пасть метнулась к нему, схватила и с размаху шмякнула о стенку туннеля.
Из глаз Стайла брызнули искры, он медленно сполз со стены на пол. Кружилась голова, но Флейту он из рук не выпустил. Однако воспользоваться ею у него не было сил. А морда чудовища уже склонилась над ним. Полукруглая пасть с острыми зубами все ширилась, чтобы схватить его и сжевать, а зловонное дыхание вырывалось из пасти и вызывало приступ дурноты.
Стайл встал на четвереньки и пополз прочь. Если бы он удержался на ногах при ударе, все равно он не смог бы убежать. Колени — вот что было слабым местом Адепта. Однажды в поединке ему повредили колени и выбили из колеи. Сейчас он чувствовал то же самое, только с той разницей, что впереди не было тайм-аута для передышки.
Омерзительное рыло тянулось к нему, но вдруг дернулось. Это Нейса вонзила рог в шею Червяка. Он не обладал колдовской силой, подобно платиновой флейте, и тем не менее Нейса была не обычным существом. Почувствовал ли это червяк?
Он автоматически повернулся на раздражение, он был не очень-то сообразительным, этот гигант, и не понял отвлекающего маневра, а Стайл воспользовался им, успел подняться на ноги и взмахнул платиновым мачете. Мачете? Флейта снова изменилась. Мачехе со всей силой вонзилось в тело Червя. Кровь обрызгала Стайла, он испытал отвращение, почувствовав на лице теплую зловонную жидкость. Это была даже какая-то сальная жидкость, но он продолжал кромсать кольчатое тело монстра.
Удары приходились по рылу, по глазам; когда голова втягивалась, Стайл наносил удары по шее. Это было похоже на рубку дерева, если не принимать во внимание то, что когда он прорубил позвоночник и вошел в жировую ткань, рубка стала отвратительно мягкой и липкой.
На пол вытекло целое море черной крови, Стайл буквально плавал в ней, и каждый взмах мачете пополнял море. Кровь стекала по рукам и плечам, когда Стайл поднимал рукоять, заливала глаза, но он цепко держал мачете, не выпуская. За это он мысленно благодарил волшебную Флейту. До тех пор пока он желал, чтобы его хватка была мертвой, она и оставалась такой. Он барахтался в крови, но пока червяк жив и смердит, Стайл не сдастся.
И вот — наконец-то! Тело монстра разрублено на куски. Голова и шея валяются в стороне, туловище корчится в последних конвульсиях. Дело сделано — Стайл выполнил поручение Платиновых эльфов.
Но мысль о победе была преждевременной. Червь стал регенерировать. Края разрубленных кусков начали покрываться пеной, рубцеваться, кровотечение остановилось. Голова приросла к шее и тихо поползла к туловищу, в то время как оно, сложившееся из отдельных кусков, слепо, ощупью дергалось из стороны в сторону в поисках недостающих частей.
Таков был гигантский червь, и удивляться тут нечему, ибо и обыкновенный червяк, если его разрубить, регенерирует. Из каждой частицы вырастает новый червяк. Получалось, что Стайл ничего не добился.
И все же небольшой прогресс был. Больше голова Червяка не нависала над ним, а туловище лишилось сенсорных способностей. Через считанные мгновения все будет по-старому, но именно эти мгновения давали Стайлу определенное преимущество, и ими необходимо было воспользоваться. Немедленно.
Так вот что имел в виду старый эльф, когда говорил, что понадобится неутомимый воин с острым мечом! О, какая нелегкая работа — биться с чудовищным Червяком.
И Стайл снова стал ожесточенно рубить своим острым топором-мачете кольчатое тело. Опять полилась кровь, опять гигантский торс стал корчиться, извиваться в агонии, тщетно пытаясь регенерировать. Разрубленные части по краям загибались, воображая, что соединяются с головой.
Стайл, запачканный жирной, наполовину запекшейся кровью, испытывал дурноту, он махал мачете и все никак не мог уничтожить монстра, чувствуя себя скорее мясником, чем героем. В сказках герой, картинно подняв меч, убивает дракона, и тот красиво умирает, без слизи и грязи. Здесь же не было ничего подобного, то, что вершилось, было непристойно, и от этой непристойности поединок лишался чистоты и благородства. Стайл плавал, кувыркался в зловонной жиже, отрубая куски от беспомощной отвратительной скользкой туши. Герой? Его тянуло на рвоту.
Он продолжал рубить, но почувствовал, что руки устали, при том что отрубленные куски жили своей отдельной жизнью, пытаясь соединиться. Если Стайл не доведет дело до конца, из частей появятся маленькие червячки, они начнут расти и… Нет, он должен до конца уничтожить чудовище!
И тут на него нашло озарение. Оба они, и Стайл, и Червяк, обладают магической силой, но Червяк почти убит, магия его ослабла, она иссякает, значит, Стайл немедленно должен обратиться к своим заклятиям, возможно, они подействуют на обессиленного монстра. Да, следует попытаться.
Он поднес мундштук Платиновой Флейты, тоже перепачканной в крови, к губам и, сыграв такт, пропел заклятье с легкой иронией:
"О, благородный дух,
Развейся в прах и пух!"
Та часть червяка, что лежала перед ним, задрожала, сопротивляясь заклятью. Отчего это произошло? От сопротивления антимагии или от того, что Стайл не придумал более подходящего для момента заклинания? Он не знал. И что же?.. На его глазах кусок стал таять, таять, испаряться и вскоре превратился в дурно пахнущее облачко. Заклинание подействовало.
При помощи этого ироничного, но магически сильного заклинания Стайл уничтожил и остальные части туловища; потом он составил заклинание, которое вмиг очистило все вокруг от крови и слизи — и тоннель, и Нейсу, и его самого, и Платиновую Флейту. И все же Адепт, несмотря на победу, был недоволен собой. Почему он не нашел более эстетичный способ избавить эльфов от монстра, требующего человеческих жертв? Рубить тело на части… А каково было бы ему, если бы он был старым и немощным великаном, а его разрубил бы на части свежий молодой карлик?
И тем не менее не нужно забывать, что под залог Флейты он оставил у эльфов Леди. Положение ее не из легких, точно таким же оно будет, если Стайл не обнаружит убийцу ее мужа и не расквитается с ним до того, как тот сам нападет на него.