Китти едва не плакала, когда, держась за мамину руку, входила в школу. Дик и Долли переглянулись. Долли беспомощно пожала плечами. Дик положил на плечо ребенка свою сильную руку.
— Не огорчайся, Китти. Я сейчас сяду где-нибудь в уголке в вестибюле.
— Там нет стульев, — прошептала девочка и остановилась возле раскрытой двери, — и потом, мы уже пришли. Вот мой класс.
Они заглянули в большую комнату, пахнущую мелом и красками. Два хомячка в клетке крутили колесо; родители и дети общались между собой и друг с другом. Молодая и строгая на вид мисс Торнтон сидела за учительским столом и разговаривала с одной из мамаш. На каждой парте лежали свернутые в трубку листы бумаги, перевязанные ленточкой. Китти быстро подвела их к своей парте.
— Мисс Торнтон просила показать вам эти работы; она сказала, что я нарисовала лучше всех!
Когда они вдоволь налюбовались рисунками Китти, Долли заметила, что одна из стен класса тоже увешана рисунками детей.
— А здесь есть твои работы? Можно посмотреть? — спросила Долли.
— Не надо смотреть! Эти рисунки мы только сегодня нарисовали, они не считаются! — настаивала Китти.
— Дорогая моя, что случилось? Я хочу посмотреть на все твои работы!
Они с Диком протиснулись к импровизированной выставке и принялись искать рисунки Китти. Так вот в чем дело! Словно по сигналу взрослые остановились, раскрыв рот. Работа называлась «Моя семья». Не надо было искать имя автора, все было ясно и так, и все-таки Дик не верил своим глазам. Юная художница изобразила свою семью за кухонным столом, застеленным газетами и заваленным крабовыми очистками. В самом центре композиции находился крупный мужчина. Лицо его сияло белозубой улыбкой, словно на рекламе зубной пасты, а волосы красного цвета стояли дыбом, будто их обладатель засунул пальцы в розетку. Пусть нос вышел немного длинноватым, а глаза чересчур большими, сходство не вызывало сомнений.
— Вылитый Дик! — ахнула мать.
Мужчина деликатно кашлянул. Китти, красная как рак, не решалась поднять на них глаза. Долли слегка подтолкнула Дика, чтобы он как-нибудь прокомментировал рисунок, но в этот момент за его спиной раздался приятный мелодичный голос:
— Меня зовут мисс Торнтон, я учительница Китти. Приятно наконец встретиться с отцом девочки. — Она улыбнулась всем троим. — Китти говорила мне, что папа уехал. Вас, наверное, долго не было?
Долли почувствовала, что краснеет. При прошлой встрече она хотела было рассказать учительнице об отце ее дочери, но кто-то из родителей вмешался в разговор и пришлось отложить его до лучших времен. Ну, ничего, сейчас Дик все объяснит.
— Ну… в общем, да. — Флеминг постарался изобразить отеческую улыбку. — Моя работа связана с постоянными командировками, большую часть времени я провожу в пути.
Долли изумленно вскинула брови. Мисс Торнтон понимающе кивнула.
— Я рада, что вы наконец дома. Хорошо, когда у детей, особенно таких, как Китти, оба родителя рядом. Ведь дети нуждаются не только в опеке, которую им дает мать; им необходим и сильный, строгий отец — такой, как вы, например.
Какое наивное создание эта мисс Торнтон! — подумала Долли. Если бы она только знала, кто перед ней! В какой-то миг Долли захотелось закричать: «Неправда! Он бродячий разбойник, беззаботный эгоист, самовлюбленный франт!» Но она сдержалась. Бывают случаи, когда самая нелепая ложь воспринимается лучше, чем истина, и сейчас, похоже, был именно такой случай…
Взглянув на Дика, Долли поняла, что тот думает так же, как она. «Бродячий разбойник» неуверенно обнял Китти за плечи и, вместо того чтобы вдаваться в объяснения по поводу заблуждений на его счет, широко улыбнулся и как можно приветливее ответил:
— Да, я очень рад, что теперь могу проводить больше времени с моей… Китти.
Классная дама одарила его еще одной улыбкой и, оглянувшись на толпу жаждущих пообщаться с ней родителей, пробормотала несколько коротких фраз о том, какая Китти талантливая, и как ее радуют успехи девочки.
На обратном пути Дик посматривал на Китти в зеркало заднего вида. Девочка сидела на краю сиденья необычно тихо, словно пристыженная. Вид у нее был самый несчастный. Боже мой, она сейчас заплачет! — испугался Флеминг.
— Мне очень понравился твой рисунок, Китти, — произнес он как можно ласковее.
Тишина. Может, она его не услышала?
— Нет, правда! Твоя картина — просто класс! Мы получились точь-в-точь как вчера, когда ели крабов.
Сглотнув слезы, Китти робко сказала:
— Но ведь я солгала! А врать стыдно. Теперь моя учительница будет думать, что вы мой папа…