Мишель смотрит в зеркало. Ему кажется, что человек несколько сник.
— Путешествуя, я повторяю пройденное. Я не шучу. У меня все в голове. Хотите, расскажу теорему Данделина? — Снова взгляд в зеркало. Человек даже не шевельнулся. — «…Каждая параллельная плоскость, касательная к конусу вращения, делит конус, следуя параболе. Центром является точка соприкосновения с секущей плоскостью сферы, вписанной в конус и касательной к данной плоскости…»
Проехала встречная машина. При свете фар Мишель отчетливее разглядел своего пассажира. Тот привалился к стеклу, рот слегка приоткрыт, как у мертвеца.
— «Вершины конусов вращения, содержащие данную параболу, являются фокальной параболой к данной. Эта кривая является также огибающей оси рассматриваемых конусов…»
Машина завиляла по узким дорожкам, нещадно встряхивая пассажира. Мишель едет все медленнее, медленнее и наконец останавливается.
— «Каждое плоское сечение цилиндра вращения является эллипсом, малая ось которого равна диаметру цилиндра…»
Он тянется к ручке дверцы. Человек открывает глаза.
— Ты что это, малыш?
Мишель снова ведет машину. Человек наклонился вперед, лоб его почти касается затылка Мишеля.
— Поверь мне. Я выдержу… Только вот будет лучше, если говорить буду я… Я уже пятую ночь не сплю… А ты знаешь, что значит не спать пять ночей? Нет, никто не знает. Это ни с чем не сравнимо… Говорят, от этого даже умирают… Я уже готов был сдаться, просто чтобы иметь возможность закрыть глаза.
Он говорил спокойным голосом, произнося некоторые слова со странным акцентом, который Мишель никак не мог определить, рассказ его прерывался короткими паузами. Иногда он просто бормотал что-то нечленораздельное, как пьяный или наркоман.
— Но они убили бы меня, понимаешь… Меня нельзя оставить в живых… Поэтому они все охотятся за мной… Ты не читаешь газет, малыш? Да, ты не похож на читающего газеты… А потом, в ваших газетах было не так уж много…
Он положил левую руку на спинку переднего сиденья и подбородком оперся о нее. Голова его моталась из стороны в сторону.
— Это случилось так давно… Должно быть, я убил всех троих… У третьего мотоцикл катился сам по себе… Он еще метров двести ехал за мной, а ведь был уже мертв… потом был поворот, его подкинуло в воздух… руки сложены, как у прыгуна в воду.
Речь его была монотонной, огромные мутные глаза неотрывно смотрели сквозь стекло куда-то вдаль.
— Теперь, как только они меня найдут — сразу убьют… Я уже ничего не смогу объяснить… Слишком поздно. Понимаешь, малыш, все получилось так быстро… Сперва ты ничего такого не хочешь… Ничего… А потом вдруг раз — и все уже охотятся за тобой… даже собаки. А ведь собакам-то я не сделал ничего плохого… Они чуть было не поймали меня… Мне все равно, если нужно стрелять в людей. Но вот животные — совсем другое дело… У меня на родине так много овец…
Голос его как-то странно изменился.
— Ты не можешь себе представить… Все эти овцы теплые, как южное солнце… Идешь среди них и будто плывешь… Как в море… Еще у меня было две собаки… Давно… Так давно… Мы с ними боролись. До чего же было весело!
Человек машинально положил правую руку на спинку сиденья. Болтающийся на веревке пистолет ритмично раскачивался.
— Я не был злым… Это только потом… Все из-за того, что они заставляли меня делать!
Он встрепенулся и резко тряхнул головой.
— Господи! Я продолжаю спать… Что я говорил? Отвечай! Ты все слушаешь, чтобы потом рассказать им, да?
Он нагнулся вперед, нахмурив от напряжения лоб, и посмотрел на счетчик спидометра.
— Через час будем на месте. За мной приедут на грузовике и переправят в Италию… А там меня спрячут. Все готово. Да, пришлось изрядно попотеть.
— На границе грузовик обыщут, — замечает Мишель.
— Нет! А, ты такой же, как все остальные… Тебе хочется, чтобы меня поймали… Ты тоже ненавидишь меня? То, что я тебе рассказал… А что я тебе рассказал?
— Что вы грохнули троих.
— А дальше?
— Все.
— А про вчерашнее я ничего не говорил? Про того парня на «ланчии»?
— Нет.
— Должно быть, я его оглушил. Он сопротивлялся. Потом я спрятал машину… Понимаешь? Сейчас ищут человека за рулем «ланчии».
— А… если бы он не сопротивлялся? — спросил Мишель.
— Откуда я знаю? Не задавай лишних вопросов, малыш.
Он закрыл, но тотчас с явным усилием раскрыл глаза. Достал из кармана потрепанную карту, включил фонарик и прочертил ногтем извилистую линию. Но карта была настолько потертой, что занятие это было совершенно бесполезным, и он вновь сунул ее в карман. Краем глаза он увидел, что машина приближается к заправочной станции.
— Сейчас остановишься, зальешь литров пять. Этого должно хватить. А потом…
Человек взял лежащий на сиденье термос и переложил его на переднее сиденье.
— Наполнишь его водой. Только без глупостей, понял? А иначе тому типу придется поплатиться за твои ошибки. Понял?
Он ткнул в затылок Мишеля дулом пистолета. Мишель остановился возле колонки, вышел из машины. В домике залаяла собака. Появился заправщик: веселый, в запачканном комбинезоне. Кивнув на домик, он проговорил как-то нараспев, растягивая слова:
— От него много шума, но он не злой… Сколько залить?
Мишель направился за водой. Кран оказался совсем рядом. Значит, незнакомец может видеть его.
Наполняя бутыль, он всей кожей чувствовал направленное на него дуло, как иногда чувствуешь человеческий взгляд.
— Хорошая ночка! — крикнул ему заправщик. — Далеко направляетесь?
— В Ментону.
— В Ментону? Ну и ну! Вы выбрали не самую короткую дорогу.
Машинально заправщик поднял глаза на автомобильное стекло и только тогда увидел забившегося в угол человека.
— Ох, простите…
И добавил с заговорщическим смешком:
— То-то я и думаю!..
Термос был полон, вода потекла через край. Еще секунду Мишель ждал невозможного чуда, затем повернулся и спросил, закручивая крышку:
— Сколько с меня?
Позевывая, заправщик отсчитал сдачу.
— В такое время вам вряд ли кто-нибудь встретится… Может, только жандармы.
— Почему жандармы?
— Ищут человека на «ланчии». Вы что, не слушаете радио?
— Нет. А что он сделал?
— О, жуткая вещь! Слишком долго рассказывать… Ну ладно, счастливого пути!
Огни заправки, медленно удаляясь, исчезли совсем. Снова впереди лишь безлюдная дорога и ночь.
— Что делать, если наткнемся на полицейский кордон? — спросил Мишель.
— Не думай об этом. Не будет никакого кордона там, куда мы с тобой поедем.
Они трижды сворачивали на узкие дорожки, и ветви кустов били по капоту. Потом выбрались на какую-то неровную дорогу, и машина неистово запрыгала на колдобинах.
— Стой, — приказал человек.
Мишель резко затормозил. Был слышен только рокот мотора и непрекращающийся стрекот сверчков.
— Выходи, — сказал незнакомец. — Да не бойся, болван. Ты же знаешь, что нужен мне.
Мишель вышел, человек выбрался следом за ним, ухватив термос левой рукой. Но, как только ступил на землю, покачнулся и ухватился за дверцу.
— Господи! Как же я устал!
Он прислонился к капоту и открыл термос.
— Отойди подальше… Еще… И ни с места, иначе буду стрелять.
Он выпустил из рук пистолет, который повис на веревке, снял очки и положил их в карман. Затем вылил содержимое термоса себе на голову.
Именно в этот момент Мишель слегка повернулся. Незнакомец продолжал плескать на себя воду. Это был тот самый долгожданный момент. Осторожно ступая, Мишель сделал один шаг, второй, третий и бросился бежать.
— Стой!
Человек обернулся на шум, но напрасно всматривался в ночь своими близорукими глазами, судорожно отыскивая очки. Наконец смутные очертания стали четкими, обрели реальные контуры. Человек прицелился и взвел курок.