Джим засмеялся, но скорее чтобы скрыть свои чувства, чем от веселья.
— Скажи на милость, где ты научился столь изысканным выражениям, лесной дикарь?
Зама ухмыльнулся.
— Да от твоего благородного отца, — ответил он.
На этот раз Джим не нашел что сказать. Поэтому просто уставился на светлевший понемногу горизонт:
— Солнце взойдет через пару часов. Мне хочется побыстрее подойти к Котлу. Это лучшее время для охоты на Большую Джули.
Они направились в глубину залива, одолевая волны, катившие свободным строем из Южной Атлантики. Ветер дул им навстречу, так что они не могли поднять парус. За их спинами вздымалась освещенная луной величественная глыба Столовой горы с плоской вершиной. В заливе у ее подножия темнело скопление судов, стоявших на якоре; среди них преобладали большие корабли. Эта стоянка была караван-сараем всех южных морей. Торговые и военные корабли Голландской Ост-Индской компании и суда полудюжины других стран пользовались мысом Доброй Надежды, чтобы запастись провизией и отремонтировать корпуса и такелаж после долгих океанских путешествий.
В этот ранний час на берегу почти не было заметно огней — лишь тусклые фонари светились на стенах крепости и в окнах прибрежных таверн, где все еще веселились команды стоявших в заливе кораблей. Взгляд Джима привычно скользнул к одинокому огоньку, отделенному примерно морской милей тьмы от остальных. Там находились склад и контора торговой компании «Кортни бразерс». Джим знал, что свет горит в окне кабинета его отца на втором этаже длинного складского строения.
«Папа снова считает свои шекели», — мысленно усмехнулся Джим.
Том Кортни, отец Джима, был одним из самых удачливых торговцев на мысе Доброй Надежды.
— Подходим к острову, — сказал Мансур.
Джим снова сосредоточился на предстоявшем им деле. Он подергал веревку румпеля, обмотанную вокруг большого пальца его босой правой ноги. Они слегка изменили курс влево, направляясь к северной точке острова Роббен. Так по-голландски назывались тюлени, селившиеся на его камнях. Юноши уже могли чуять запах этих животных в ночном воздухе: вонь их помета казалась просто удушающей. Когда ялик подошел ближе, Джим встал на банку, чтобы определить их положение относительно берега; он принялся высматривать метки на ландшафте, чтобы подвести лодку точно к глубокому провалу в морском дне, который они называли Котлом.
Вдруг, тревожно вскрикнув, он быстро вернулся к борту:
— Эй, гляньте на того болвана! Он же прямо на нас идет! Налегай, черт побери, налегай на весла!
Высокий корабль несся под огромной массой парусов, бесшумно огибая северную оконечность острова. Под напором северо-западного ветра он с пугающей быстротой приближался к ялику.
— Это чертов сыроед, голландец! — выругался Джим, тоже хватая длинное весло. — Проклятый сын тухлой береговой шлюхи! Он даже огни не зажег!
— А где, скажи на милость, ты нахватался таких выражений? — выдохнул Мансур между двумя ударами весел.
— Ты такой же шут, как этот глупый голландец, — мрачно ответил Джим.
Корабль неотвратимо надвигался на них, его нос в лунном свете серебрился.
— Остановитесь!
В голосе Мансура послышался страх, что сделало опасность еще более очевидной.
— Не трать зря дыхание, — возразил Зама. — Они там все спят. Они тебя не услышат. Нажимай!
Все трое еще энергичнее налегли на весла, и маленькое суденышко словно полетело по воде, однако большой корабль двигался быстрее.
— Нам что, придется прыгать?
Этот вопрос напряженно задал Мансур.
— Отлично! — проворчал Джим. — Мы сейчас прямо над Котлом. Вот и проверим историю твоего отца. Какую из твоих ног Большая Джули откусит первой?
Все трое бешено гребли, в прохладе ночи пот заливал их искаженные лица. Они стремились к скалам, к надежному укрытию, где большой корабль не смог бы их задеть; но им оставался до камней еще полный кабельтов, а паруса корабля уже закрывали звезды. Юноши слышали гул ветра в снастях, потрескивание рей, музыкальное бульканье волны под носом корабля. Все они молчали, лишь бешено работали веслами, в ужасе поглядывая на корабль.
— Милостивый Иисус, помоги нам! — прошептал Джим.
— Во имя Аллаха! — чуть слышно добавил Мансур.
— Предки моего племени, помогите…
Каждый взывал к своему собственному Богу или богам. Зама работал наравне с остальными, но его глаза сверкали на темном лице, когда он смотрел на настигавшую их смерть. Волна, которую гнал перед собой корабль, подняла лодку, отбросила назад, и ялик вдруг покатился по ней кормой вперед. Суденышко зачерпнуло ледяную воду. Трое юношей вылетели через борт, когда тяжелый корпус корабля ударил по лодке. Но Джим успел понять, что это был скользящий удар. Ялик отшвырнуло в сторону, но его обшивка явно выдержала.