— Гертруде нужно, чтобы кто-то за ней присматривал, — решил наконец ван Риттерс.
Гертруда, простенькая, но обидчивая семилетняя девочка, была младшей из выживших дочерей.
— Ты станешь ее компаньонкой, будешь ей помогать с уроками. Я знаю, ты девочка умная.
Луиза упала духом. Она уже так привыкла к Элизе, по-матерински доброй женщине, заменившей Анну на кухне в качестве главной поварихи. Ей не хотелось покидать атмосферу тепла и безопасности, царившую в комнатах слуг, и подниматься наверх, чтобы ухаживать за вечно хныкавшей Гертрудой. Она собралась возразить, но Элиза строго-настрого предупреждала ее, что противоречить нельзя. Она опустила голову и присела в реверансе.
— Сталс, позаботься, чтобы ее одели как следует. Ей теперь полагается плата как младшей няне, и у нее будет комната рядом с детской.
И ван Риттерс отпустил их, вернувшись к своим бумагам.
Луиза понимала, что должна стараться изо всех сил. Выбора ей не оставалось. Минхеер был повелителем всей ее вселенной. И Луиза прекрасно знала, что если попытается не подчиниться его диктату, то ее страданиям не будет конца. И постаралась завоевать Гертруду. Это оказалось нелегко, потому что девочка была требовательной и неразумной. Не довольствуясь тем, что Луиза рабски служила ей целыми днями, она могла позвать ее и ночью, если просыпалась от страшного сна или даже когда ей нужно было на горшок.
Но Луиза, всегда веселая и никогда не жаловавшаяся, постепенно заставила Гертруду полюбить себя. Она научила девочку простым играм, защищала от старших братьев и сестер, пела ей перед сном или читала сказки. Когда Гертруду мучили дурные сны, Луиза приходила к ней, обнимала и укачивала. Постепенно Гертруда перестала терзать Луизу по пустякам. Ее родная мать всегда представляла собой некую далекую фигуру под вуалью, и ее лица Гертруда просто не помнила. Но теперь девочка нашла ей замену и прониклась к Луизе щенячьим доверием. Вскоре Луиза уже могла справляться со вспышками ярости девочки, когда та с воем каталась по полу, швыряла в стену тарелки с едой или пыталась выпрыгнуть из окна в канал. До сих пор это никому не удавалось, а вот Луиза несколькими тихими словами могла успокоить Гертруду, после чего брала ее за руку и уводила в детскую. Через несколько минут девочка уже смеялась и хлопала в ладоши, повторяя за Луизой какой-нибудь детский стишок.
Сначала Луиза делала все лишь из чувства долга и по обязанности, но постепенно полюбила малышку.
Господин ван Риттерс был отлично осведомлен о переменах, происходящих с его дочерью. И когда изредка заглядывал в детскую или классную комнату, частенько одаривал Луизу добрым словом. На рождественском детском празднике он наблюдал, как Луиза танцует со своей подопечной. Луиза была подвижной и грациозной в танце, а Гертруда — коренастой и неловкой. Ван Риттерс улыбнулся, когда Гертруда подарила Луизе пару сережек с маленькими жемчужинками, а Луиза поцеловала ее и обняла.
Несколько месяцев спустя ван Риттерс вызвал Луизу в библиотеку. Какое-то время он говорил об успехах Луизы в воспитании Гертруды, говорил, как он ею доволен. А когда Луиза уже уходила, он коснулся ее волос:
— Ты превращаешься в прелестную молодую женщину. Мне следует проявить осторожность, чтобы какой-нибудь олух не попытался увести тебя. Ты нужна нам с Гертрудой.
Луизу просто ошеломила его снисходительность.
На тринадцатый день рождения Луизы Гертруда попросила отца устроить для ее юной няни какое-нибудь особенное развлечение. Ван Риттерс как раз собирался отвезти одного из старших сыновей в Англию, где тому предстояло поступить в великий Кембриджский университет, и Гертруда спросила, нельзя ли и им с Луизой поехать вместе с ними.
Ван Риттерс милостиво согласился.
Они отплыли на одном из кораблей ван Риттерса и провели большую часть той летней поездки в больших городах Англии. Луизу очаровала родина ее матери, и она пользовалась любой возможностью, чтобы попрактиковаться в английском языке.