— Молодец, Джим!
— Держись, парень!
— Да поможет тебе Бог! Плыви, Джим, плыви!
Друмфайр ощутил под копытами отмель и рванулся вперед. К этому времени Джим окончательно восстановил дыхание и выплюнул почти всю воду из своих легких. Он забросил ногу через спину коня — и как только сел верхом, тут же потянулся к Луизе, поднял ее и посадил позади себя. Девушка обеими руками обхватила его за талию, вцепившись в своего спасителя изо всех сил. Друмфайр вылетел из воды, с коня стекали целые потоки.
Джим увидел, что полковник Кейзер галопом мчится им наперерез, и пустил Друмфайра полным ходом. Полковник Кейзер находился в двадцати шагах позади.
— Стой, проклятый! Подожди! Она — сбежавшая осужденная! Передай эту телку в руки закона!
— Я сам отвезу ее в крепость! — крикнул Джим, не оглядываясь.
— Нет, не отвезешь! Она моя! Верни эту суку!
Голос Кейзера переполняла ярость. А Джим, подгоняя Друмфайра, был полон решимости. Он уже слишком много выдержал, чтобы отдать девушку кому-то из гарнизона, а в особенности Кейзеру. Джим успел насмотреться на экзекуции и казни на парадном плацу перед замком, и всеми ими командовал Кейзер. И родного прадеда Джима тоже пытали и казнили на этой самой площадке после того, как ложно обвинили в пиратстве в открытых морях.
«Эту девушку они не получат», — мрачно поклялся он себе.
Ее тонкие руки сжимали его талию, и Джим ощущал все ее тело, прижавшееся к его обнаженной спине. Хотя девушка изголодалась, промокла и дрожала после холодной морской воды и от ветра из-за бешеной скачки Друмфайра, он чувствовал в ней храбрость и характер сродни его собственному.
Она была бойцом, эта девушка. «Я никогда ее не предам», — подумал Джим и крикнул ей:
— Держись крепче, Луиза! Мы дадим жару этому жирному полковнику!
Хотя она не ответила и Джим слышал, как стучат ее зубы, она крепче обхватила его и пригнулась.
По тому, как она сидела на коне, приспосабливаясь к движениям скакуна, он понял, что Луиза — достаточно опытная наездница.
Джим оглянулся и увидел, что они уходят от Кейзера. Джим состязался с ним на скачках и знал и сильные стороны кобылы, и ее слабости. Будучи подвижной и игривой, она вполне соответствовала своей кличке Верная, но Кейзер слишком много весил для нее. На твердой ровной дороге она находилась бы в своей стихии и, возможно, догнала бы Друмфайра, но на песке и камнях Друмфайр имел все преимущества. Да, он нес двойной груз, но Луиза была легкой, как воробей, а Джим обладал телосложением совсем иным, нежели полковник. Но все же юноша не собирался недооценивать кобылу. Он знал, что она обладает львиным сердцем, и на тех рождественских гонках в полмили она почти догнала Друмфайра.
«Нужно выбрать правильное направление, чтобы ей было труднее», — решил Джим.
Он знал каждый дюйм земли между берегом и подножием холмов, знал все холмы и болота, соленые пустоши и рощи, где Верная проиграла бы ему.
— Стой, юнец, или я буду стрелять! — раздалось позади.
Джим оглянулся.
Кейзер достал из седельной сумки пистолет и уже отклонялся в сторону, чтобы не задеть свою лошадь. Джим с одного короткого взгляда определил, что пистолет у полковника одноствольный, а в сумке нет второго. Юноша повернул Друмфайра немного влево, не сбивая его с шага. И в одно мгновение изменил положение цели полковника; теперь тому приходилось стрелять под острым углом, а не прямо вперед. Даже опытный солдат, вроде полковника, стреляя с несущейся галопом лошади, с трудом мог попасть куда нужно.
Джим протянул руку назад, обхватил Луизу за талию и ловко пересадил ее вперед прямо на ходу, прикрыв своим телом. Пистолет позади рявкнул, Джим почувствовал тяжелый удар пули. Она попала в верхнюю часть спины между плечами, но после первого мгновения шока его руки остались такими же сильными, а чувства — острыми. Джим понял, что ранен не тяжело.
«Только слегка зацепило», — подумал он и заговорил:
— У него был всего один выстрел.